Санкт-Петербург, ул. Академика Байкова, 14а

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

Сегодня мы совершаем праздник, который называется Торжество Православия. Он был установлен по совершенно конкретному поводу, когда было одно из многочисленных в истории  Церкви торжеств православия над очередной ересью: в 843 году второй раз православие утвердилось в своей победе над иконоборчеством. Но постепенно этот праздник приобрел еще большее значение, хотя и то значение было уже немалым, потому что победить ересь иконоборчества было очень важно.

Напрасно некоторые думают, что все это сводится только к тому, что быть ли в церкви иконам или нет. Мы знаем, что икон в каком-то храме может и не быть, например, у отшельников, но при этом эти отшельники все равно будут иконопочитателями, и учение об иконах у них будет православное.  Просто они не используют их в своей молитве — это можно, это не нарушает ничего.

Зато мы знаем другие примеры, когда иконы есть, как, например, у католиков — у них очень много разных изображений, — но они почитаются не так, как православные почитают, а как иконоборцы. Только иконоборцы сделали более логичный вывод, что тогда эти иконы надо убрать, а католики считают, что это просто картины, которые напоминают нам о чем-то таком полезном. Хотя, конечно, иконы являются картинами, которые напоминают нам о чем-то полезном, но ведь и иконоборцы тоже этого не отрицали. Иконоборцы отрицали другое: что иконы достойны поклонения, потому что в них непосредственно присутствуют те, кто там изображен, что там присутствует божественная энергия, Бог присутствует, а в Нем присутствуют и живые в Боге святые. Если отрицать это, то понятно, что икона перестает быть священным предметом. А если это утверждать, как мы утверждаем, то тогда она является священным предметом сама по себе. И не просто потому, что мы ее ценим за то, что она нам что-то напоминает и объясняет,  — хотя за это мы ее, конечно, ценим, — но прежде всего мы ее ценим за то, что она является сама по себе святыней и сама нас ставит перед тем, кто на ней изображен, будь это Христос, Богоматерь или кто-то из святых. В этом смысл догмата иконопочитания.

А почему это возможно, почему такие священные символы в Церкви возможны, когда сама реальность символизируемого присутствует, а не просто наши умственные какие-то напоминания о нем? Это возможно потому, что Бог воплотился, и потому, что  вообще Бог присутствует в мире Своими энергиями и освящает нас. И энергии Божии — это Сам Бог, как объяснил святой Григорий Палама и еще VI Вселенский Собор. И в память об этом будет еще специальный праздник в следующее воскресение — продолжение праздника сегодняшнего дня, потому что потом нашлись еретики, которые уже не могли, конечно, опять воскресить иконоборчество, но которые попытались просто отрицать то, на чем основано иконопочитание — учение о том, что Бог причаствует твари, и как Он по-разному может быть причастен, как Он может создавать из твари божественные символы, в которых реально присутствует Божество, и, самое главное, как Он может воплотиться и стать в Господе Иисусе Христе и затем в святых таинствах Тела и Крови Христовых, которые мы вкушаем за литургией, и как Он может соединиться с человеческим естеством, соединиться таким образом и с нами, с каждым из нас. Вот это и отрицает ересь иконоборчества. Надо сказать, что это отрицает любая ересь вообще.

Очень часто люди думают, что, мол, зачем нам все эти богословские тонкости. Мы приходим в церковь, потому что нам просто надо помолиться. Зачем нам знать, троичен Бог или не троичен? Главное, что Он есть. Люди, которые так думают, либо правы, либо неправы — все это зависит от того, с какой точки зрения посмотреть.

Можно посмотреть с  той, с которой чаще всего и смотрят — с психологической. Люди приходят, чтобы им стало спокойнее на душе, чтобы послушать какое-то пение, чтобы успокоиться, подумать. Короче говоря, приходят для целей, которые на современном языке можно назвать психотерапевтическими. Тогда, действительно, они совершенно правы, что все это богословие не имеет к ним никакого отношения. Но с точки зрения церковной возникает другой вопрос тогда: а имеют ли они сами отношение к Церкви, даже если регулярно туда приходят, даже если более или менее регулярно или, пусть, с идеальной регулярностью исполняют все церковные обряды? Имеют ли они тогда отношение к Церкви? Вот, к сожалению, нет, не имеют.

Те, кто приходит в Церковь и имеет к ней отношение, приходят не для того, чтобы им стало на душе хорошо. Наоборот, они готовы, и временами неизбежно это происходит на самом деле, чтобы им от того, что они узнают в Церкви и почувствуют, стало на душе плохо. Им вообще неважно, плохо им становится на душе или хорошо. Важно совершенно другое. Важно — получить жизнь вечную. Причем ясно, что это будет скорбями какими-то и трудностями. Никакого другого пути не обещано. Еще в крещение нам указывается, что мы крестимся в смерть Христову, что мы Его путь хотим повторить, мы хотим повторить воскресение, но для этого нужно быть с Ним во всем том, что предшествовало Воскресению.

Поэтому идея прийти в Церковь для того, чтобы у меня был мир на душе и у меня было хорошо и спокойно — это идея совершенно безумная, просто сумасшедшая с христианской точки зрения.

Если нужно, чтоб у меня было на душе спокойно и хорошо, то нужно пойти к доктору, к психотерапевту или просто в какую-нибудь компанию отдохнуть. Хотя, конечно, если прийти в Церковь, используя ее по назначению, то те волнения, которые обычно в мире людей от безверия обуревают, уходят, становится от таких волнений, действительно, спокойнее. Другое дело, что появляются новые, и которых совершенно не хотят те люди, которые ищут в Церкви душевного покоя.

И вот если искать все-таки спасания души, то надо узнавать, что спасительно. Надо узнавать, какая Церковь истинна. Надо узнавать, чему учили святые отцы, потому что иначе не определить, какая Церковь истинна — все приходят и говорят, что у них все истинно. Это совершенно нормально — на то и щука в море, чтоб карась не дремал. Мы должны стараться узнавать всеми способами истину. Если мы верим в Евангелие, если мы верим, что вообще истинная Церковь есть — она должна быть, потому что об этом говорится в Евангелии, — значит, мы должны ее искать, должны искать у святых, у апостолов, у тех, кто их продолжал, у тех, у кого такая вера.

Независимо от уровня нашего образования, Господь даст нам, если мы будем хотеть, будем молиться и будем, главное, иметь готовность последовать Его указаниям куда нам нужно идти, что нам нужно делать, — то тогда Господь, конечно же, даст возможность все это узнать. Но хоть все это и не зависит от образования, даже от церковного образования, но Господь дает каждому средство, которое Он считает нужным ему дать. Эти средства разные. И образование наше, прежде всего и церковное образование, — это тоже одно из таких средств.

Мы идем к врачу не потому, что думаем, что Господь не в силах  нас исцелить, не потому, что мы думаем, что Господь не может нас исцелить без врача, а потому что мы думаем так, что раз я живу в городе, где есть врачи, значит Господь дал мне врачей, чтобы я обращался к ним. Если я не буду обращаться к врачам, то Господь, конечно, может меня исцелить, но не будет, и я буду сам виноват в своей смерти, я буду сам себе самоубийцей. А если не такая тяжелая болезнь, то для вразумления моего, чтоб я так в дальнейшем не думал, Он мне попустит впасть в какие-то более тяжелые болезни, которых так бы у меня не было.

Так же и образование. Я имею в виду то образование, которое мы можем использовать для того, чтобы узнать православное учение. Если я веду такую жизнь не по своей воле, а по воле Божией, где я ничего такого не могу узнать, то Господь с меня ничего и не спросит, наставит меня иначе. А если я веду жизнь нормального городского человека, то хотя я, конечно, верую в то, что Господь меня может наставить на путь истинный совершенно любым способом, я знаю, что Он дал мне для этого обычные средства, которыми я могу пользоваться и, значит, обязан пользоваться, — если хочу спасения своей души, конечно.

Человек должен узнавать, в чем состоит православная вера, должен слушать внимательно богослужение, даже если не понимает, стараться уразуметь. Бывает, что годами слушаешь, постепенно запомнишь, а еще через несколько лет, лет через десять, поймешь. Это тоже способ научения, это тоже хорошо. Должно всем этим заниматься, не считать, что меня это не касается, потому что в церковь можно ходить совершенно одинаково — понимая и не понимая. Нет, ты должен ходить, понимая, если, конечно, повторю это в десятый раз, нужно именно спасение души. Если нужен душевный покой, то тогда это все только засоряет голову, только отвлекает, беспокоит.

Поэтому подумаем, для чего мы пришли в церковь. Для того, чтобы хорошо жить в веке сем? Для этого тоже многие приходят в церковь, и даже она им в этом помогает, сама того не желая, точнее, им удается ее использовать не по назначению. — Или же для того, чтобы получить жизнь вечную? И если нам нужна жизнь вечная, если мы вообще считаем, что наша жизнь земная, временная нужна нам самим для того, чтобы получить жизнь вечную, то тогда, конечно, будем приходить и стараться узнать, в чем состоит православие.

Вот, мы слушали сегодня Синодик в Неделю Православия. Я думаю, те люди, которые слушают его не первый год, хорошо знают, о чем там речь, и хотя бы в общих чертах понимают смысл каждого богословского тезиса, который звучит в Синодике. Конечно, церковно-образованный человек понимает это все, хорошо образованный понимает все дословно, а общий смысл надо понимать всем.

Но те, кто только приходит, не могут понимать даже общий смысл всего. Но могут понимать, что сами эти слова являются душеспасительными, как и чтение Псалтири. “Я ее не понимаю”, — жаловался один неграмотный брат. А другой старец ему отвечает: “Зато бесы хорошо понимают Псалтирь, поэтому все равно польза будет”.

Но самое главное, что имена святых, которым мы сегодня провозглашали “Вечную память”, и может быть не святых, но тоже благочестивых людей, подвизавшихся за Православие, которым мы тоже сегодня провозглашали “Вечную память”, — они уже сами спасительны. Молитвой за них, молитвой с ними, которая была в сегодняшнем чине, мы сами потихоньку приобщаемся жизни. То есть не потихоньку, а полностью приобщаемся, но надо просто не отпадать. А если отпадаем, то надо каяться и приходить обратно.

Поэтому ежегодное повторение этого чина крайне полезно. Но полезность его понимают только те, которые хотят узнать в Церкви, что это такое, которые хотят узнать церковное учение. Кто не хочет, для того это бесполезная нагрузка на организм.

Но даже эта бесполезная нагрузка может быть обращена на пользу. Вот, скажем, если я чувствую, что кроме этой нагрузки организм ничего не ощутил, то, по крайней мере, я почувствовал симптом болезни. Как врач, бывает, куда-то нажимает и спрашивает, больно или не больно. Вот если больно, значит, надо лечиться, потому что не должно быть в этом месте больно. И если такие чины, как сегодня, оказываются какими-то уже тяжелыми и непонятными, значит, нам есть, что лечить. Прежде всего, нужно настроиться, что мы должны узнавать то, что указывает на путь ко спасению. И особенно этот путь нам указывает сегодняшний праздник и, добавлю, забегая вперед, его продолжение в следующую Неделю, когда будет праздноваться святой Григорий Палама.

Аминь.