Герасим и лев — исторический рассказ; если мы будем жить по-христиански, наше доброе отношение будет распространяться и на животных; обычно, делая добро людям, мы ожидаем благодарности; животные не обладают разумом и не попадут в рай; пример Игнатия Богоносца как святого, растерзанного дикими зверями; чудо со львом — это отношение Бога к тем, кто милует не способных воздать никакой благодарностью; христианское отношение к людям как христианское отношение к животным; у нас не должно быть никаких отношений с людьми, только отношение к ним как к орудию промысла Божьего; о необходимости постоянно жить во внутренней пустыне.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Сегодня мы совершаем память особо любимого и в народе, и в монашестве святого преподобного Герасима, который подвизался около реки Иордан, поэтому он также именуется Герасим иже на Иордане. Конечно, он особо известен, и на иконах обычно так и изображается благодаря своей истории со львом, потому что когда-то в пустыне он увидел льва, который не мог вытащить из лапы занозу, он подошел к нему и вытащил занозу. Потом этот зверь приходил к нему, служил и так оставался со старцем до самой его смерти. Когда старец умер, лев его пережил, но не намного: вскоре после этого он затосковал и тоже умер. Вот такой рассказ, который, видимо, исторически абсолютно достоверен, судя по тому, как он до нас дошел. Это не просто благочестивая легенда, которую тоже было бы полезно вспомнить, но это, видимо, вполне исторический рассказ.

С одной стороны, это просто приятно вспомнить, непонятно, может быть, даже и почему. Но с другой стороны, из всех воспоминаний, которые предлагает церковь, мы должны делать какие-то духовные выводы, иначе бы она этого не делала.

Что же означает это отношение святого Герасима Иорданского ко льву? Об этом можно еще вспомнить слова книги Притчей Соломоновых, которые читались как раз в среду за богослужением, то есть совсем недавно. Там говорилось, что “тот, кто блажен, тот милует и скоты”, то есть если мы будем жить по-христиански, то наше доброе отношение будет распространяться не только на людей, что само собой, но и на животных.Потому что, если мы живем по-христиански, мы уподобляемся Богу, который милует абсолютно всю тварь, которую Он создал, все Свое создание.

Когда мы говорим это так отвлеченно, нам это легко принять. Но в жизни нам это не так легко принять. В жизни мы чаще всего руководствуемся совершенно другими признаками. Потому что в жизни мы стараемся делать какое-то добро тем, от кого или посредством кого мы готовы что-то получить для себя. Не обязательно это грубо материальный расчет на какую-то благодарность — я тебе чего-то делаю, а ты мне чего-то делаешь, — это не обязательно. Зачастую мы хотим от людей благодарности. Или даже не от этих людей, а от каких-то других, которые узнают о нашем поступке и будут к нам относиться как к хорошо поступившим христианам, то есть для удовлетворения какой-то корысти и тщеславия, которое сюда может примешаться.

Но самое главное, — это насколько часто нам приходилось обижаться из-за чего-то такого, что мы сами себе формулировали,а, может, не формулировали, но если подумали бы, то сформулировали бы. Что я обижаюсь потому, что кто-то мне неблагодарен, что я ему делаю то, то и то, и, предположим, это правда, это что-то правильное и хорошее для него, — а он мне неблагодарен. И для меня это повод быть на него обиженным. Это верный признак того, что я это делаю не ради Бога, а для того, чтобы он мне был благодарен, пусть не ради того, чтобы он мне отдал что-то материальное взамен, но, по крайней мере, ради того, чтобы он мне был благодарен.

А отношение к скотам, особенно к диким зверям, оно не особо предполагает благодарность с их стороны. И, конечно, когда святой Герасим помогал льву, он никак не рассчитывал, что благодарность все-таки будет. А само это чудо, которое произошло со львом, что он стал привязан к Герасиму, нужно было не для того, чтобы показать то, чего нет, не для того, чтобы показать, будто бы животное обладает каким-то разумом, подобным человеческому, и способно молиться. Этого совершенно нет. И святая церковь, к сожалению или к счастью, учит этому на примере многих святых, которые были растерзаны дикими зверями и львами.

Взять, например, такого великого святого, как Игнатий Богоносец, — он никак не был меньшим святым, чем Герасим Иорданский. А он был брошен в Колизее в Риме на арену, и его растерзали звери. Причем, когда его везли в Рим, — а это было очень долго, дорога из Антиохии в Рим занимала несколько месяцев, — он очень боялся, что римские христиане используют коррупционный механизм, который всегда действовал, и просто его выкупят. Поэтому он в послании к римлянам, то есть к общине римских христиан, писал, чтобы они его ни в коем случае не выкупали, чтобы они не мешали свершиться тому, чего он сам хочет. И видимо, письмо это подействовало, и он действительно был брошен на арену.

Действительно бывали, и в житиях мучеников это описано, разные случаи, когда их бросали к зверям, а звери их не трогали. Да и что говорить, в житиях мучеников, если мы это помним из книги пророка Даниила, относительно самого Даниила, которые был брошен в ров со львами. Но есть многочисленные противоположные примеры. Из них, может быть, самый известный —это пример Игнатия Богоносца. Те же самые львы растерзывали святых. Поэтому пример Герасима на Иордане совершенно не говорит, что на самом деле животные являются какими-то разумными, чуть ли даже не могут войти в рай. Некоторые, называющие себя христианами, делали такие выводы из подобных историй, которых не так мало в житиях святых. Конечно, дело совершенно не в этом.

А дело в том, что это чудо показывало отношение Бога к тем, кто милует совсем не способных воздать никакой благодарности, потому что у животных не может быть никакой благодарности. У них может быть что-то такое, что мы в своей системе координат можем понимать как благодарность. Но на самом деле они думают что-то совершенно свое, потому что у них совсем иначе устроено все понимание реальности.

Но мы должны думать не о том, чтобы получить от них нечто человеческое, а о том, чтобы поступить так, как правильно перед Богом. Животные для нас еще и способ проверить свое отношение к людям. В каком-то смысле можно сказать, что христианское отношение к людям означает, что нужно относиться к ним как к животным. Если бы так сказать не о христианстве, то это означало бы, что к людям надо относиться плохо. Но если вспомнить, что мы говорим о христианском отношении к животным тоже, то это означает, что к людям надо относиться хорошо: как к животным.

Но что это означает по сути, независимо от того, плохо или хорошо? Это означает, что мы не должны относиться к нашим ближним или дальним и вообще кому угодно, вообще к любым людям, как к тем, кто может нам что-то сделать хорошее или плохое сами по себе. Мы должны считать, что несмотря на то, что они являются существами разумными, в отличие от животных, и каждый из них даст ответ Богу за все свои мысли и поступки, нас это не касается. Богу каждый из них даст ответ, но нам никто этим ответом не обязан.

Поэтому, мы должны к ним относиться просто исключительно как к орудиям воли Божьей, воли Божией которая может быть и попустительной, для наказания нас, нов любом случае, это только наши отношения с Богом. Отношение к людям — это только отношения с Богом. Поэтому я и сказал, что христианское отношение к людям должно быть таким же, как отношение к животным, но именно как христианское отношение к животным.

И об этом говорит еще другой святой, авва Дорофей, в знаменитом своем примере, где он говорит, что человек, который начинает ругаться на обидевшего его человека, уподобляется собаке (то есть сам становится животным, только не разумным, как лев, а совсем другим), которая бросается на брошенный в нее камень, а не на того, кто бросил.

Но здесь надо понимать, что все люди, которые нам делают то, что нам кажется и плохим, и хорошим, — это все люди, посланные Богом, Который или специально их направил, или попустил, то есть тоже специально направил, чтобы они нам сделали то или это.

Поэтому у нас, если мы христиане, нет никаких отношений с людьми. Или, если угодно, у нас совершенно одинаковые отношения с людьми, с животными и с неодушевленными предметами, которые точно также управляются Богом, как люди и животные по отношению к нам. И если так, то получается, что мы живем в пустыне. Это немножко трудно вместить, потому что кажется, что нет, — но с Богом каждый один на один. И в этомсмысле опыт пустынника, которым был святой Герасим Иорданский, — он для всех. Потому что христианин, даже если он окружен очень большой семьей, если он постоянно и неотлучно находится с людьми, он все время один на один с Богом, а если не так, то он и не христианин. Даже если он ходит в церковь, причащается, исполняет все обряды, помогает людям, и люди его считают справедливым хорошим человеком. Может быть, да, он на самом деле хороший человек, а вот то, что он христианин, — этого быть не может. Другое дело, что нет никаких внешних признаков, чтобы отличить его жизнь от христианской, но Богу, который будет судить не по внешним признакам, этого и не нужно.

Итак, будем подражать и пустыннику, старцу Герасиму, и его отношению к животным и тому его отношению к людям, которое проявилось в этом отношении к животным. И, самое главное, будем подражать Богу, — потому что в этом и состоит главная заповедь Божия. И будем помнить, что, что бы нам ни казалось, что бы нам ни говорили наши органы чувств, на самом деле мы всегда, до самом смерти, до тех пор, пока не попадем в Царствие Небесное, если мы вообще туда попадем, — мы всегда находимся только в пустыне и больше нигде, и окруженные разными, можно сказать, зверями, а на самом деле — и зверями, и людьми, и обстоятельствами, но которые для нас никак не отличаются между собой, потому что все это лишь то, что послал нам Бог. Аминь.