Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня, в Великий Четверг, Церковь совершает воспоминание Тайной Вечери, воспоминание того события, которым Господь установил Евхаристию. Это не единственное, но самое главное воспоминание сегодняшнего дня. В этот день все православные христиане стремятся причаститься, и даже те, кто причащается довольно редко, особенно стремятся попасть в храм и причаститься в Великий Четверг. Хотя, конечно, и в другие дни, особенно в праздники, особенно на нынешней седмице, особенно в Пасху надо это делать. Но сегодня особый случай, потому что богослужение, которое мы только что совершили, относится к установлению самого таинства Евхаристии — таинства причащения Тела и Крови Господних.

Что же это таинство означает в нашей жизни? К сожалению, тот образ христианской жизни, который стал преобладать в последние четыре-пять столетий, абсолютно противоположен тому, что говорится в Евангелии, говорят святые Отцы и тому, чему учат церковные каноны. Более того, если каноны церковные строго запрещают нам уклоняться от того, что установлено самим Господом относительно Евхаристии, то в течение столетий такие уклонения стали как бы узаконенными. Хотя не было никаких Вселенских Соборов, которые могли бы отменить соответствующие правила, но в жизни они отменялись.

Мы можем прочитать, например, в каких-нибудь катихизисах XIX века, в которых вообще мало что хорошего написано, — спасибо, если там еще не написано прямой ереси, — что причащаться надо хотя бы раз в год или четыре раза в году. И так многие священники говорят до сих пор. Но мы знаем, к чему привело это православие XIX века: к 1917 году, когда народ, искренне сам себя считающий православным, потому что по меркам этого катихизиса, конечно, он и был православным, на самом деле пошел за большевиками, которые не скрывали не просто безбожия своего, но и своей враждебности ко всякой религии. Этот народ пошел на приманку, конечно, материальную приманку настолько, что уничтожили всю историческую Россию, а самое главное — отказался от православной Церкви и отдал на убиение те тысячи, если не миллионы, новомучеников и исповедников российских, которые принесла наша страна и наша Церковь в XX веке.

Это значит, что тот образ православия, который был в России, и по которому считается нормальным причащаться четыре раза в году (и это еще называлось, что ты благочестивый человек, потому что многие не делали даже этого) — это образ православия мнимого, это самообман. Миллионы людей считали себя православными, и церковь им в этом потакала, но, на самом деле, они, конечно, отпали от Церкви и даже не знали об этом, чтобы исправляться. Вот теперь мы должны возвратиться к тому образу отношения к Евхаристии, который действительно существует в Церкви и соответствует святым Отцам.

Что это означает? То, что Евхаристия — это постоянная наша пища. Мы молимся перед каждым причастием в любой литургии и помногу раз в день произносим слова молитвы “Отче наш”. В ней есть слова: “хлеб наш насущный даждь нам днесь…”. Эти слова имеют несколько главных смыслов одновременно. Что значит слово “насущный”, тем более, что ни в славянском, ни в греческомего не было, пока не придумали? Оно имеет два смысла: “надсущный”, то есть сверхъестественный, и “насущный” в значении “наступающий” (так можно перевести с греческого), — “хлеб будущего века”.”Хлеб будущего века” и “хлеб сверхъестественный” одинаково точно относятся к Евхаристии. “Даждь нам днесь” — “дай нам уже сегодня хлеб будущего века”. Мы молимся так каждый день. Это потому, что нормой христианского жития является ежедневное причащение. Это постоянная наша пища, которой мы соединяемся со Христом. Если мы не можем это делать ежедневно, то мы должны это делать каждый раз, когда в церкви служится литургия. Это обязанность, а не вопрос желания и настроения.

Некоторые говорят, что апостольское правило (8-е) устанавливает такую обязанность только для священников, так как, если священник участвует в литургии и не причащается, то он запрещается в священнослужении, но для мирян аналогичное апостольское правило (9-е) это что-то вроде рекомендации, а наказания за его нарушение никакого не предусматривается. Но это заблуждение. Специально, чтоб никто не думал, будто апостольское правило не предполагает одинакового наказания за присутствие на литургии без причащения для мирянина и священника, есть еще одно правило — 2 правило Собора Сардикийского, который признан Вселенскими Соборами. Согласно ему, миряне за то, что они стоят в церкви и не причащаются просто потому, что не готовились, должны церковной властью быть отлучены от причастия до тех пор, пока не покаются в таком поведении, пока они не явят плодов достойных покаяния.

Это ненормально, когда люди приходят, чтобы просто “послушать литургию”. Все молитвы в литургии не для того, чтобы их “слушали”, но для того, чтобы в них участвовали. В них речь идет о тех и от имени тех, кто сейчас собирается причащаться и просит получить причастие, а после причащения благодарит за это причастие. Если мы сейчас не собираемся причащаться, то тогда что мы здесь стоим и молимся с теми, кто собирается? А если мы только что не причастились, то за что благодарим? Это все очень важно. Поэтому мы должны все время стараться жить Церковью, во все праздничные и другие дни стараться причащаться. Важнейшим из таких дней является воскресенье, то есть каждую неделю такой день как минимум один.

Еще говорят, что к причастию надо как-то особо готовиться. Но что это за особенность? Если мы православные христиане, то надо сказать иначе: надо особо жить. Христианская жизнь — это такая жизнь, когда ты всегда “особо готовишься”.

Что значит “особо жить”? Жить так, чтобы готовиться к причастию, разумеется. Ставить себя перед лицом Божиим, каждый день каяться в грехах и, когда мы имеем такую возможность, перед священником как перед свидетелем приносить исповедь свою Богу. Богу, а не священнику. Это мы должны делать всегда. Это значит, что мы должны готовиться к причастию, которая есть встреча с Богом. Может быть, ближайшая наша встреча с Богом будет не причастие, а такая, когда мы предстанем лицом к лицу, выйдя из этой жизни. Но готовиться мы все равно должны одинаково, нас не касается, каким способом состоится эта встреча — в Евхаристии или по прекращении земной нашей жизни. А если мы не готовимся, то мы и не христиане. И получать разрешение на то, чтобы не готовиться, — это все равно, что получать разрешение на то, чтобы не быть христианами.

Церковь, которая дает разрешение причащаться четыре раза в году, дает разрешение своим чадам не быть христианами. Как может быть такое? Конечно, Бог никого не неволит. Все люди вольны не быть христианами и не нуждаются в разрешении Церкви на то, чтобы христианами не быть. Но не дело Церкви своими руками отторгать от себя своих чад.

Кто-то скажет, что нужен какой-то особенный пост. Действительно, посты нужны для того, чтобы как-то готовить нас к причастию. Но в Церкви очень много дней, например, светлая седмица, когда пощение запрещено, но предписывается причастие. Часто в России в XIX веке на светлой седмице вообще не причащали никого, кроме маленьких детей, потому, что никто не постится. А что говорит правило 6 Вселенского Собора, который важнее, чем то, что написал какой-то автор русского катихизисаXIX века? Оно говорит, что миряне обязаны в эти дни присутствовать на богослужении, и участвовать в них, и причащаться.

Если мы хотим иметь веру святых Отцов, то мы должны делать так, как указывают святые Отцы. Если мы хотим иметь веру авторов катихизисов и потом пережить 1917 год в своей душе, то тогда, конечно, никто нас не неволит.

Поэтому будем стараться причащаться всегда, стараться поститься в посты, которые устанавливает Церковь, и соблюдать эти посты строго — так, как Церковь и велит (но все-таки в зависимости от состояния здоровья каждого). Ко всему надо подходить постепенно, с рассмотрением и разумно, но стараться. В те дни, когда особых постов нет, особых постов только для того, чтобы причащаться, не надо. Конечно, если человек причащается впервые за год, то фактически он от Церкви отпал. Для того, чтобы прийти в Церковь, ему нужно покаяние. В это покаяние уместно ввести в пост как один из его элементов. Но если человек причащается постоянно, то поститься специально перед причастием ему не нужно, а надо просто причащаться, как, кстати, и делают священники. Многие священники говорят мирянам, что им нужно поститься перед причастием, а сами совершенно не постятся, потому что они причащаются все время. Правильно то, что они не постятся, — есть другие необходимые способы подготовки к причастию. Но неправильно они говорят мирянам, чтобы те постились, потому что по канонам, по учению Церкви в отношении к причастию нет никакой разницы между мирянами и священниками. У всех причастие одинаковое — только то, которое есть, и другого не бывает. Все по естеству своему являются людьми, а по ипостаси своей, то есть по личности, являются людьми грешными. Поэтому нет никаких особенных различий между причащающимися мирянами и священниками, но вот если священник своим примером неправильно учит свою паству, то он подлежит осуждению.

Итак, специально поститься, чтобы причащаться, не надо. Надо просто соблюдать те посты, которые установлены Церковью для всех. Но соблюдать их по возможности строго и относиться к ним серьезно, потому что тот, кто не постится по пренебрежению и по своей воле, тот, согласно священным канонам, сам себя от Церкви отделяет. Поэтому будем стараться поститься. Осталось у нас еще несколько дней поста, совсем немного, но зато их можно провести в строгом пощении. Но постараемся также во все дни, когда служится литургия, стараться готовиться к причастию и всегда в этом жить. Аминь.