Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня мы празднуем Вход Господень в Иерусалим – во многом загадочное для нас событие, о котором евангелисты говорят по-разному. Одна версия у первых трех евангелистов, и вторая – в Евангелии от Иоанна. И она, видимо, более историчная, потому что в первом варианте непонятно, почему Иисуса все так встречают, а во втором – как раз понятно: потому что помнят о воскрешении Лазаря. А в первом варианте вообще ничего не сказано о воскрешении Лазаря.

С другой стороны, рассказ первых трех евангелистов смешивается немножко с рассказом о Тайной вечери, а самой этой Тайной вечери совершенно нет в Евангелии от Иоанна – там совершенно другая вечеря.

И вот из Евангелия от Иоанна мы примерно понимаем, что там происходило. Он воскресил Лазаря, потом ушел – сказано, что в город Ефрем, это день ходьбы только в одну сторону, то есть далеко ушел. И сейчас мы празднуем подряд Лазареву субботу и Вход Господень в Иерусалим — один день за другим, а между ними там была целая неделя.

И Он возвращается не в Иерусалим, а в находящуюся рядом Вифанию – в дом Марии, Марфы и Лазаря, — и там происходит вечеря, о которой мы сегодня читали в Евангелии от Иоанна. И как сказано дальше, в наутрие, то есть утром следующего дня, в воскресение, Он входит в Иерусалим из Вифании,  и там Его встречают псаломским стихом: из уст младенец и ссущих – то есть грудных младенцев – совершил еси хвалу.

И говорится, что это во исполнении пророчества Захарии, которое евангелист цитирует, как Он въедет в город. Вот интересно, как оно цитируется. У первых евангелистов оно цитируется так, как есть: на подъяремном и молодом осле. А в Евангелии от Иоанна въезжает на одном – на сыне подъяремнича. Это происходит контаминация с пророчеством Иакова о Иуде. Два мессианских пророчества соединяются. Когда Иаков пророчествует о каждом из 12 своих сыновей, Иуде он пророчествует, что от него придет Мессия, и там как раз слова, которые ближе к Евангелию от Иоанна.

Итак, встречают с ваиями Мессию, Который пришел, наконец, в Свой город. Все ждали Мессию, когда Он, наконец, явится. Конечно, очень важный момент зачатия Мессии, Рождество Мессии, явление Его народу и потом различные дела, которые Он совершал во время Своей проповеди.

Но кульминация этого достигается тогда, когда Он входит в Иерусалим, когда это празднуется. Это не первое Его явление в Иерусалим, но явление в Иерусалим как Мессии, Которого народ уже давно ждал.

И вот где тут оказываемся мы? Мы, конечно – как это видно из нашего нынешнего положения с вербами в руках, которые обозначают ветви финиковых пальм, которые держали люди, встречавшие Христа, — тоже встречаем. Мы тоже жители Иерусалима, мы те люди, к которым пришел Мессия Христос, и мы встречаем Его как триумфатора, как победителя. А что же он победил?

Исходя из истории, мы можем сказать, что Он не всюду победил. Потому что Бог у нас такой, что Он проигрывает, не всегда побеждает. Несмотря на то, что Бог всегда хочет спастись каждому человеку, как говорит апостол Павел, Он не всегда выигрывает, не всегда каждый человек спасается.

Господь хочет спасения каждого человека, а вот получается не каждого, потому что есть свободная воля. И когда нет спасения, то Он проигрывает. И вот те люди, которые сейчас кричат: «Осанна Сыну Давидову!», — очень скоро будут кричать «распни Его!». Кто-то из них, может быть, потом покается, и станет христианином, но ясно, что не все. Поэтому с тех пор и до сих пор люди говорят Христу: Господи, Господи! – но не все они входят к Нему в Царствие Небесное, как Он Сам объясняет это в Евангелии.

И вот нам бы хотелось войти в Царствие Небесное, чтобы Христос именно в нас победил, в нашей воле, хотя спасение только одной нашей волей тоже не совершается. А как совершается? Как можно победить смерть нашей собственной волей? Это никак невозможно, потому что смерть сильнее человеческого естества, но она не сильнее естества Божия, и со Христом она побеждается.

А началом смерти являются все те страсти и грехи, которые мы совершаем. Сначала разлагается наша душа, которая идет вслед различным страстям, а потом мы умираем и телесно, и духовно, если мы не спасаемся.

А если мы спасаемся и не умираем духовно, если мы с Богом, если мы молимся и просим убрать от нас все эти искушения, стараемся иметь память Божию, а не память о том, что само о себе напоминает, то тогда получается все-таки по-другому. Путем многочисленных падений, от одного падения к другому, а вовсе не от одной победы к другой, мы становимся менее доступными для страстей.

И, несмотря на то, что мы еще не до конца очищаемся от страстей, мы понимаем, что есть вот такой источник, который находится в нас самих, из которого все время действует Бог, из которого мы всегда можем обращаться к Богу не как к чему-то внешнему или к кому-то внешнему, а как находящемуся у нас внутри.

Вот что такое христианство – мы находимся с Богом у себя внутри. Не надо куда-то бежать, смотреть, кричать, чтобы обратиться к Богу, а нужно обратиться к Богу внутри себя – в келье своей души. И вот тогда получаются совсем другие отношения – не только с грехами и какими-то страхами, волнениями или радостями, но меняются отношения с физическим миром.

Как у святых людей менялись отношения с физическим миром, со смертью, они сами воскрешали мертвых даже иногда, то же самое в нужной для нашего спасения мере становится доступной и нам. Мы можем не сомневаться, что, даже несмотря на наши грехи, Бог для нас совершит все, что требуется для нашего спасения и даже для спасения людей, которые находятся вокруг нас. Но спасение все равно в конечном счете будет зависеть от их собственной воли.

Нам надо быть сегодня с теми, в ком Христос победил, и, конечно, мы должны кричать: «Осанна Сыну Давидову!» не внешним образом, а внутренне, а еще лучше – просто иметь память Божию, и когда забываем о Нем, то вспоминать. И надо привыкнуть со всем миром общаться через молитву, через «Господи, помилуй» и через «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя».

Когда мы смотрим на мир через память Божию, мы видим существенно другой мир, у нас с ним существенно другие отношения. И даже естественные физические законы не могут воспрепятствовать тому, чтобы было так, как нужно для нашей душевной пользы.

Аминь.