Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Мы продолжаем сегодня наши беседы на «Сотницы о любви» святого Максима Исповедника. Сегодня будет небольшой раздел, в котором он говорит, каковы дела веры. Мы привыкли к мысли — не столько из-за апостола, хотя это им сказано, что вера без дел мертва, — но из-за многочисленных книг о христианстве и прочих слов, что дела – это очень важно, что на Западе есть даже спор между протестантами и католиками, спасает ли только вера, или вера и дела, и что подразумевать под делами.

В православии, слава Богу, такого спора нет, потому что подразумевается, что правильная вера соединена с правильными делами. Но все-таки возникает вопрос, с какими же именно делами, что такое эти дела? И главная мысль сегодняшних глав Максима Исповедника, что любовь – это и есть те самые дела. Она не обязательно проявляется в каких-то внешних делах — это не главное. А те дела, которые важны для спасения, — это и есть любовь. И вот он говорит:

«39. Не говорите, что вы есте храм Божий, сказал божественный Иеремия (7, 4). Не говори и ты: одна вера в Господа нашего Иисуса Христа может спасти меня, ибо это невозможно, если не стяжаешь и любви к Нему посредством дел. Что же касается до голой веры: то и бесы веруют и трепещут (Иак. 2, 19)».

Здесь он цитирует послание апостола Иакова, что вера без дел, которые имеют и бесы, она, очевидно, не спасает: должна быть вера с делами. И он говорит о том, что важна не только вера, а помимо веры — любовь к Богу. Любовь стяжевается посредством дел: те дела, которые правильные, нужны для того, чтобы вера была спасительной, потому что такими делами стяжевается любовь к Богу, и только такая вера с любовью действительно спасительная.

Дальше он разъясняет:

«40. Дело любви составляют: усердное благодетельство ближнему, великодушие, терпение и благоразумное (“правосмысленное”) пользование всеми вещами».

Усердное благодетельство ближнему – это всякая помощь ближнему, она бывает и материальной, телесным служением и служение словом Божиим. Великодушие – по-церковнославянски значит мужество, то есть ничего не бояться и все терпеть. Это калька греческого слова, которое значит ровно то же. И важно не бояться и иметь терпение, потому что можно не бояться, а терпения не иметь.

Благоразумное, правосмысленное пользование вещами означает, что мы совершаем дела не только в отношении ближнего, которые, конечно, необходимы; не только когда мы выдерживаем то, что от нас требуется, то есть мы мужественно принимаем те испытания, которые нам нужны, великодушно, и потом еще терпим это, потому что одно дело на что-то решиться, а другое – терпеть, когда это требует какого-то времени и испытания; но важно и просто пользование всякими вещами.

Все вещи, которые постоянно даются нам в пользование, потому что в этом состоит наша жизнь, с внешней точки зрения, становятся для нас неким испытанием: правильно ли мы этим пользуемся, не злоупотребляем ли так или иначе. И вот это тоже такая область, где проявляются дела веры, от которых бывает любовь.

Следующая глава:

«41. Любящий Бога никого не огорчает, и ни на кого не огорчается из-за временного: огорчает же и огорчается одною спасительною печалью, каковою блаженный Павел и сам огорчился и огорчил Коринфян (2 Кор. 2, 4)».

Он напоминает, как апостол Павел писал к Коринфянам о том, что его слова приведут их в печаль, но это необходимо для их блага. Таким образом, и тот, кто любит Бога, может тоже кого-то огорчать и сам огорчаться. И вот спорить с кем-то из-за чего-то временного, самому огорчаться, доставлять неприятные ощущения окружающим – этого не должно быть никогда, табу. Это тоже относится к делам веры – не иметь самому огорчений, которых не должно быть, и чтобы не навязывать их другим.

«42. Любящий Бога Ангельскою жизнью на земле живет, постясь и бдение совершая, поя (совершая псалмопение) и молясь и о всяком человеке всегда доброе помышляя».

Если только что глава была о том, чего делать не надо – огорчаться и огорчать, — то здесь говорится о том, что надо делать, в чем должна проходить жизнь: в пощении и бдении (это относится и к мирянам тоже, не только к монахам), псалмопении (к нему относятся те богослужения, которые у нас есть, в том числе и в церкви, и домашние правила), в молитве (здесь имеется в виду Иисусова молитва, внутренняя, которую все мы должны совершать так или иначе), и помышлять доброе о каждом человеке. Если при этих делах не помышлять доброе о человеке, то все это обесценится, конечно, загрязнится и даже может пойти в осуждение.

И последнее на сегодня:

«43. Если всякий чего желает, того и достигнуть домогается, всех же благ и желаемых вещей несравненно добротнее (красивее) и вожделеннее – божественное (т.е. то, что является Богом): то какое рвение должны мы показать, чтобы достигнуть Его по естеству благого и вожделенного».

То есть Бог по естеству благой и вожделенный – это Его свойства по естеству, — и к Нему мы должны стремиться. Понятно, что мы должны к Нему стремиться сильнее, чем ко всему остальному, и в этом есть правильный ориентир того, какими у нас должны быть дела. То есть не должны быть всякие споры о житейском, от которых мы сами огорчаемся и других огорчаем. Не должно быть вообще ничего такого, в чем мы защищаем свои какие-то житейские интересы. Речь идет об интересах нашего внутреннего человека, а не об интересах тех людей, которые вверены нашим обязанностям и заботам.

И получается, что именно любовь, а не просто дела, является необходимым дополнением веры, чтоб она не была голой, чтоб она не была такой, как у бесов. Любовь происходит из дел, но дела эти должны быть аскетическими. Они могут быть обращены к ближним, могут быть не обращены к ближним, но они всегда должны быть обращены к Богу – все они должны быть направлены для достижения Бога. Делами считается и то, что никто, кроме тебя, не видит – как ты не огорчаешься, например, или огорчаешься, но праведно.

Вот насколько тут все может быть неочевидно, а с другой стороны, если смотреть правильно – все очевидно.

Аминь.

епископ Григорий (Лурье)