Притча о талантах. Господь Сам Себя сравнивает с жестоким человеком, и таких мест не одно в Библии. Чтобы понять любовь Божию, недостаточно понятий о человеческой любви. Зачем Бог сравнивает себя с плохими людьми? Спасение — дело добровольное, и спасается мало кто. Мы абсолютно ответственны сами за себя. Человеческий разум постичь благость Божию не может и понять ее проявления в мире тоже не может. Видеть Бога может только тот, кто стал Им, т.е. кто достиг обожения. Не надо слушать гуманистов.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Сегодня мы слышали в Евангелии притчу Господню о богатом человеке, который ушел на некоторое время из дома и оставил своим слугам одному пять талант, другому два, третьему один, и вернувшись, спросил, что они приобрели на эти деньги, и оказалось, что получившие пять талант и два таланта их удвоили, пустив их в рост, а получивший один талант сказал своему господину так: “Я знал, что ты человек жестокий, собираешь там, где не расточал, и жнешь там, где не сеял, и поэтому я испугался твоего нрава и, получив твой талант, скрыл его в земле и теперь принес его, чтобы тебе отдать. На, получи свое”. Таким образом, он на этот талант ничего не приобрел. Что же тогда сделал господин? Господин отнял у этого раба его талант и отдал тому, которому дал пять талант, а самого велел бросить во тьму кромешную, и Господь прямо говорит такими словами, что понятно, что это образ ада, где будет “плач и скрежет зубов”. Собственно, “тьма кромешная” означает ту тьму, которая находится за кромкой, т.е. за пределом обитаемого мира.

Что же плохого сделал этот человек? Вроде бы, ничего плохого он не сделал. Ему отдали на сохранение талант, ему не было приказано, чтобы он что-то на него приобрел, а потом с него было спрошено то, что он делать был не обязан, и что ему не было приказано. Более того, Сам Господь, Который символизируется господином из этой притчи, Сам Себя представляет человеком жестоким, который собирает то, чего не терял. Где же такое мы привыкли слышать о Боге? Мы привыкли слышать такое от разных безбожников, которые либо в Бога не верят, либо верят в Его существование, но считают Его очень плохим и говорят: “Сколько от Него зла в мире!” И действительно, много на что они при этом могут сослаться, и тогда получается, что Бог такой вот жестокий. Но если читать внимательно, то и в Библии есть такие места, не только в Ветхом, но, как мы сегодня убедились, и в Новом Завете, которые говорят о Боге, точнее, где Он Сам говорит о Себе, примерно то же самое. И это для чего-то нам нужно.

Зачем нам это нужно понимать? Прежде всего, мы должны понимать и помнить, что если у нас есть какое-то понятие о любви к людям или о любви к нам самим с чьей-то стороны, о любви к нашим ближним, то не надо это понятие приписывать Богу. В чем-то оно может и совпадать, но не более того. А для того, чтобы действительно понимать волю Божию, понимание чего бы то ни было человеческого, в том числе представлений о хорошем отношении и о любви, совершенно недостаточно. И даже если мы понимаем и говорим, что Бог всех нас любит, мы не должны думать, будто бы мы на самом деле понимаем, что это такое. И потому действительно оказывается, что по временам Его любовь выглядит как какая-то жестокость. Но точно так же и дети, которых родители воспитывают не как-то там плохо, а именно хорошо, даже такие дети по временам, не понимая того, что делают их родители, на них обижаются и считают, что родители к ним показывают какое-то плохое отношение; а на самом деле оказывается не так. Но конечно, родители никогда не могут, например, убить своего ребенка, если они нормальные родители; они на это никакого права не имеют; но это только лишь потому, что не они дали ему жизнь. Вопреки очевидности, не следует думать, что родители дали ребенку жизнь. А Господь, Который дает каждому человеку жизнь через его родителей, Он ее и отнимает тогда, когда считает нужным. Но, собственно говоря, для вечной жизни Он никого не убивает, кроме тех, которые убивают себя сами.

И вот, в сегодняшней притче Господь хочет нам показать, что по временам мы лучше поймем волю Божию, если будем исходить не из того, что Бог нас любит в нашем собственном, человеческом представлении значения этого слова, а будем исходить из совсем другого человеческого представления о Боге — что Он является хищным, жадным, требует от нас чего-то, чего не может нам на законном основании приказать. Это, конечно, очень дурные человеческие качества; но как хорошие человеческие только отчасти годятся для того, чтобы описать качества Божии, и все равно это совершенно не то, точно так же и плохие человеческие качества отчасти годятся для того, чтобы описать что-то, относящееся к Богу, потому что тогда мы, по аналогии с человеком, проявляющим эти качества, можем что-то понять и в проявлении воли Божией. Хотя на самом деле саму греховность этих качеств Богу приписывать никак нельзя. Недаром еще в Ветхом Завете Бог говорит, что кого-то ненавидит и повелевает убить; то же самое и в Новом Завете, в Апокалипсисе, например, Он говорит про еретиков-николаитов: “их ненавидит душа Моя”. Но как Бог может кого-то ненавидеть? Бог всех любит. Но в чем-то Его поведение в отношении некоторых людей в некоторых ситуациях похоже на человеческое поведение, которое мы характеризуем человеческим понятием ненависти.

И вот, сейчас то, чего Бог от нас постоянно требует в нашей жизни, характеризуется человеческими понятиями о человеке жадном, который требует от нас того, чего сам не дал. И действительно, чего Он от нас требует? Он требует, чтобы мы захотели спасения. Но поскольку надо, чтобы мы именно сами этого захотели, Он нам не приказывает, чтобы мы спасались, а приказывает только соблюдать заповеди, чтобы не погибнуть. Но если человек сам своим произволением не делает того, что сделали получившие пять талант и два таланта, то Бог обходится с ним так, как с получившим один талант и сокрывшим его. По человеческим меркам, это совершенно несправедливо, потому что действительно, если спасение может достигаться только теми, кто сам этого хочет, то если кто-то не хочет, то он, получается, сам имел на это право, которое ему дано было Богом. Да, он имел на это право, и действительно, это право — не хотеть — дано было ему Богом. Но Бог этим самым совершенно не гарантирует ему ничего хорошего, а прямо объясняет, что ничего хорошего из этого не выйдет. Если не захочешь, то будет плохо.

Можно еще сказать, что Господь поступает очень жестоко по отношению к человеческому роду, из которого большинство, как это и в Евангелии сказано, никакого спасения не получит; люди не хотят спасения и поэтому его не получают, потому что далеко не все из них в течение жизни успевают переменить свое настроение и захотят спастись, и поэтому большинство не спасается. Зачем же тогда нужно было создавать такое огромное количество людей для того, чтобы только немногие спаслись? То, что Господь именно так и сделал, Он об этом говорит и в Ветхом, и в Новом Завете. В Новом Завете Он об этом говорит словами Христа о том, что узок путь, ведущий к Царствию Небесному, и только немногие идут им, а в погибель ведет широкий путь, и по нему идет очень много народа. А еще более откровенно Он указывает на это в Ветхом Завете, в Апокалипсисе Ездры (в славянской Библии это III Книга Ездры), где Он буквально говорит, что “будущий век создан для немногих”, а те, которые не захотят туда придти и погибнут, сравниваются там с истекающей слюной, т.е. просто с плевком. Вот, действительно, такие жесткие сравнения употребляет Господь.

Что Он этим хочет сказать? То, что мы действительно созданы абсолютно ответственными сами за себя. Мы созданы только для спасения, только для обожения и больше ни для чего. При этом сами мы можем этого и не захотеть. Но и тогда ничего не изменится в том, что мы созданы только для этого. Нам это может нравиться, нам это может не нравиться; мы можем считать, что Бог, так все создавший, является благим, а можем считать Его злым; это совершенно наше личное дело. Если мы считаем, что Бог ведет Себя как злой, мы можем так считать, и сегодняшняя притча нам об этом прямо говорит; но тем не менее, Бог таков. Но если мы не хотим — и Священное Писание предостерегает нас от такого решения — считать Бога злым на самом деле, то мы должны понять нечто, может быть, самое важное: что Бог есть Тот, Кого мы на самом деле не понимаем, и нашим человеческим разумом Его в принципе понять нельзя, потому что человеческий разум это не такой инструмент, который создан для того, чтобы понять Бога. Человеческий разум это хороший инструмент для понимания того, что мы чего-то не понимаем, и для понимания своих собственных границ. И вот, с одной стороны, благость Божию человеческий разум может понять как какую-то концепцию, а с другой стороны, человеческий разум может понять, что какие-то явления противоречат этой концепции, и в общем-то, самое главное — что Бог сотворил такое количество людей, которые не захотят спастись, и поставил их перед такой альтернативой; и это действительно не согласуется с человеческим пониманием благости. Но дальше наш человеческий разум должен сделать вывод, что Божественная благость это нечто такое, что вообще выходит за его пределы, и потому то с одной стороны, то с другой мы видим противоречия, а целого мы нашим разумом охватить не можем.

Но это совсем не означает, что человек не может познать Бога. Человек, конечно, может и должен Его познать, и апостол Павел говорит нам, как именно. Он говорит: “Хочу познать так, как я сам познан”. Потому что если мы действительно будем следовать воле Божией, то мы узнаем Бога так, как Он знает нас, а лучше сказать, так, как Он знает Сам себя, потому что цель человека — в спасении стать Богом, а став Богом, мы будем иметь о Боге то знание, которое Он Сам имеет. Недаром святой Григорий Палама говорит, отвечая тем своим оппонентам, которые ссылались на слова апостола Иоанна Богослова, что Бога никто нигде не видел, и как же тогда православные святые и подвижники видят Бога: да, Бога никто нигде не видел, но Самому Себе Бог виден, и потому тот, кто достигает обожения, тот достигает и видения Бога, но не того, которое может иметь человек (потому что человек не может иметь никакого видения Бога), а того, которое Бог имеет Сам в Себе; и становясь Богом, человек тоже его приобретает, потому что в обожении, в спасении, человек приобретает тождество с Богом во всем, в том числе и в познании Бога, кроме тождества по сущности, что означает, что человек все-таки остается человеком, а не растворяется в нирване.

И вот, будем читать Евангелие без купюр, будем читать его не выборочно, а так, как оно написано. Если даже мы будем читать его выборочно, но в той последовательности, которую задает богослужение, то мы все равно прочитаем его по сути дела без купюр, хотя и не полностью. Гуманисты, которые говорят, что Евангелие это книга, которая призывает к гуманизму и непонятно, к чему, они очень многое пропускают. Они все поступают более или менее вульгарно, но, в сущности, как Лев Толстой, который выбрал из Евангелия только то, что ему понравилось, и сделал какое-то свое евангелие. Но мы должны верить в то Евангелие, которое есть, читать его подряд и не слушать никаких гуманистов и Львов Толстых, понимая, что с гуманистами мы на самом деле пропадем, потому что никогда не было такого на земле смертоубийства, как творится сейчас, пока не было гуманизма. А вот как только после Возрождения начался гуманизм, так в мире с каждым веком только все больше и больше самых ужасающих безобразий и самого дикого количества крови. А если мы не будем доверять гуманизму, а будем доверять Евангелию, будем доверять христианству и в чем-то кажущемуся жестоким, но зато надежному мировоззрению, которое оно формирует у христиан, то тогда мы не пропадем ни в этой жизни, ни в будущей. Аминь.