Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня мы продолжаем наши беседы про аскетику. И, поговорив о том, каких принципов надо держаться в христианской жизни, мы сейчас более подробно поговорим о другом: о том, что нам особенно в этом мешает, и о том, что должно нам помогать.

Здесь ключевое слово «особенно», потому что если это ключевое слово не брать, то просто надо сказать, что все мешает, нет ничего, что не мешает. Но это тоже неконструктивно, поэтому надо выбрать что-то главное, за чем потянется все остальное. И, с одной стороны, надо выбирать то, что имеет телесные проявления, а с другой стороны, то, что происходит у нас внутри. Хотя надо понимать, что происходящее во внешней нашей деятельности тоже имеет корни внутри, в душе (сначала в голове, потом в душе, голова – это тоже часть тела, мозг, но все равно потом в душе). Духовное значение имеет все одинаково, но просто что-то явным образом проявляется в теле, что-то не проявляется.

Из того, что проявляется, я особенно выделил три момента, и каждому из них посвятим по одной беседе в ближайшее время. Это еда, точнее говоря, неправильное отношение к еде, которое может мешать, или, наоборот, правильное, которое может помогать. Второе – это физические нагрузки, которые связаны с молитвой и богослужением. И третье – это наше общение, как оно построено. Это три важные темы, которыми мы займемся в ближайшее время, и потом еще останется время на то, что касается только чего-то внутреннего.

Итак, сегодня поговорим о еде. Я бы хотел более правильно назвать сегодняшнюю тему, что это будет о посте, но тогда боюсь, что не так поймут – что речь пойдет о каких-то кулинарных рецептах. Конечно, пойдет не об этом, а о еде и как с ней бороться.

Надо понимать, что в нашей современной цивилизации, которая сложилась только в ХХ веке (хотя начала складываться несколько раньше, но тоже ненамного), представление о еде сложилось совершенно не такое, каким оно было в традиционном обществе, даже в раннее Новое время, тем более в Средние века и в древности. И нельзя сказать, что оно лучше, — скорее, хуже. И нам оно очень мешает понимать, что с нами самими происходит. Потом мы удивляемся, в чем дело.

А именно, мы привыкли к тому, чтобы нормой, фоном нашего постоянного отношения к еде было некоторое чувство сытости. Если его нет, мы испытываем дискомфорт. Мы испытываем не легкость, не еще что-то такое, нельзя даже сказать, что мы ничего не испытываем и не замечаем. А мы именно испытываем и именно дискомфорт. То есть у нас другое представление о норме. Значит, нам нужен какой-то уровень, повторю это слово, сытости, а еще добавлю другое слово: уровень эндорфинов, немножко более по-современному и по-научному скажу. Кто понимает, тот понимает, кто нет, тот пусть пропустит. — И без этого нас уже ломает, нам становится нехорошо. И это, на самом деле, очень важная вещь.

В нашей цивилизации возникла и культивируется такая зависимость от еды, которая во всем напоминает алкоголизм, и по сути своей, в качестве такой болезненной аддикции, является проявлением чего-то вполне аналогичного алкоголизму. Насколько трудно это осознать, свидетельствует и то, что соответствующее психическое заболевание только в 1990-е годы было внесено в международные, общепринятые теперь, классификации психических заболеваний. Это называется компульсивное переедание. А именно, от еды возникает такая же зависимость, как и от алкоголя.

Конечно, нам следовало бы посвятить специальную беседу православному алкоголизму. Это тема очень большая и крайне актуальная даже для Истинно-православной Церкви. Но просто из-за того, что всего не успеть, и я точно не успею добраться в рамках этих бесед до православного алкоголизма, я поговорю только о православном компульсивном переедании, но прошу учесть, что это также касается и алкоголизма. Только к алкоголизму где-то в десять раз чаще бывают пристрастны мужчины, чем женщины, к перееданию – наоборот. Поэтому женщины, особенно православные, так успешно толстеют, особенно в посты. Кроме того, те мужчины, которые не очень сильно пьют, часто совмещают алкоголизм с компульсивным перееданием, и тоже толстеют в основном из-за этого. То есть это все вещи, к сожалению, даже далеко не взаимоисключающие.

Итак, что такое компульсивное переедание? Это когда мы чувствуем, что нам плохо, и нам хочется заесть. Чаще всего – заесть стресс, или просто мы сидим и не можем чувствовать себя уютно, если чего-нибудь не погрызть. Есть хочется просто от уныния — от рассеяния мыслей, скуки и нежелания браться за свое дело (той страсти, одной из восьми основных греховных страстей, которую не следует путать с печалью). Это так называемое кусочничество. Конечно, может быть, лишне об этом говорить, но я все равно скажу, повторение тут, боюсь, что лишним не бывает: «кусочничество» — это крайне вредная вещь, категорически запрещена монашескими уставами.

Если у тебя есть время, когда ты завтракаешь, обедаешь, ужинаешь и, предположим, ешь свои законные пусть хоть 10 раз в день, то в это время ты ешь, а в другое время ты не ешь ничего. Нельзя просто чего-то «перехватывать». Второй вариант: у тебя есть просто ограниченное количество еды, которое ты съедаешь в течение суток, хоть все сразу, хоть растягиваешь так, чтобы каждую минуту что-то есть, но все равно больше ничего не съедаешь. Можно и так. Но если у тебя ни то, ни другое, то в основном именно за счет того, что съедается так вот между делом и незаметно, происходит переедание и ожирение.

Но поскольку у нас здесь не диетология, мы не будем говорить о том, что просто вредно для здоровья (хотя, думаю, что понятно, что много чего здесь вредно для здоровья), а скажем о том, что вредно для души. Для души вредно иметь зависимости, которые не заложены в нашу природу. Потому что если мы чувствуем себя неудобно без того, что нам чего-то не съесть, это, конечно, зависимость. И если мы чувствуем, что мы просто не можем сосредоточиться, если не можем чего-то поесть, это совершенно точно зависимость.

И она полностью подобна первой стадии алкоголизма, при которой нет физиологической зависимости, но есть психологическая зависимость. То есть когда ты в принципе можешь воздержаться. Если ты воздержишься, то ничего с тобой не будет, здоровье не испортится. Но психологически это очень тяжелый дискомфорт, и настолько тяжелый, что не хочется его переносить, и люди таким образом срываются. Это механизм первой стадии алкоголизма, за которой следуют вторая и третья, а также всякие алкогольные психозы. Нечто подобное связано и с едой. Сначала ты не можешь потерпеть этот дискомфорт, чтобы «переломаться» (употреблю выражение из наркоманского жаргона) и таким образом освободиться от зависимости, а потом она будет тебя крутить больше и больше, и ты будешь все время подсажен на еду.

Насколько это актуально, свидетельствует такая странная борьба, которая даже в Истинно-православной Церкви случается против уставного служения литургии Преждеосвященных Даров. Естественно, что перед всякой литургией надо поститься и ничего не есть. Но когда мы причащаемся утром, то весь этот пост приходится на ночь, и мы разве что не завтракаем. Но когда вечером, получается, что надо целый день работать, заниматься каждому своими обязанностями, которые у нас есть, но при этом ничего не есть и не пить вообще, и потом вечером причащаться.

Почему-то даже в истинном православии, где мы вроде как стоим за то, чтобы защищать именно церковные установления, вечернее служение литургии Преждеосвященных даров натыкается на какую-то прямо иррациональную злобу, причем даже епископов, бывает. Почему это так? А потому, что это именно заставляет «переламываться всухую» тех, кто подсел на еду. С другой стороны, именно потому так полезно причащаться вечером, что это позволяет преодолеть свою собственную зависимость, которая почти у каждого из нас, к сожалению, изначально есть.

Конечно, когда ставится медицинский диагноз «компульсивное переедание», то должно быть что-то такое, что сильно отличается от средней нормы. Хотя, на самом деле, с таким сильным отличием все равно много людей. Но мы же понимаем, что сама норма в нашем обществе уже уехала куда-то совершенно не туда. Норма – это то, что было, не будем говорить «у святых отцов», а у обычных людей, которые жили в традиционном обществе, даже необязательно христианском. Вот что такое норма. Норма – это быть без еды и чувствовать себя легко, при условии, конечно, что ты не вообще день за днем без еды, а просто, скажем, день до вечера.

Об этом говорят и святые отцы. Когда они обсуждают уставы именно пощения в настоящем смысле, то есть совершенного неядения, то они говорят, обсуждая, что можно не есть ничего по неделе, можно есть раз в два дня. Есть люди, которые так подвизались, и была им душевная польза. Но в этом очень много разных своих опасностей, не будем сейчас их перечислять (что организм не выдержит, или, наоборот, что организм выдержит, но духовно человек этого не выдержит и немножко уподобится бесу, который вообще не ест). Поэтому это путь, для большинства не подходящий.

А какой путь святые отцы рекомендуют как царский? Есть каждый день, но немного. Вот, собственно говоря, почему бы и не держаться этой нормы. Для здорового человека, особенно, если он привык к этому с юности, а еще лучше – с детства, в этом нет совершенно ничего сложного. Но, конечно, повторю, здесь есть люди (их много, конечно, и в любой общине, сколько-нибудь большой по размеру, больше пяти человек), для которых это все по медицинским причинам полностью не применимо. Им нужно делать какие-то поправки.

Таким людям нужно знать этот принцип, но отступать от него сознательно в соответствии с собственным заболеванием. Это не только, что все понимают, заболевания соматические, типа диабета, и заболевания, связанные со снижением гемоглобина, заболевания желудочно-кишечного тракта. Но это также и психические заболевания, связанные с расстройствами пищевого поведения. Причем эти расстройства довольно опасные, я чуть раньше назвал только одно из них, последнее из попавших в медицинскую классификацию, третье.

А есть еще два более известных, потому что они больше десоциализируют человека, более заметны – это булимия и анорексия. Не буду сейчас подробно говорить, в чем они состоят. Но с этим надо аккуратно. Булимия опасна тем, что она переходит в анорексию. Анорексия опасна тем, что человек просто перестает есть или даже, может быть, не перестает есть, но ест очень мало, и это может кончиться голодной смертью, совершенно реально. Видимо, от анорексии на почве православия умер Гоголь. Летальность анорексии составляет 7 %, что для психического заболевания огромная цифра, тем более что это не через явный суицид. Так вот нечаянно можно заморить себя голодом до смерти, и это можно сделать, не заметив. Поэтому в случае психических заболеваний, конечно, надо обязательно с доктором это все как-то соразмерять, и священник тоже должен это понимать. Но есть, тем не менее, общие принципы, которым все мы должны следовать.

Вот это что касается совершенного неядения. В нем обязательно нужно как-то подвизаться, и дает нам такую возможность литургия Преждеосвященных Даров. Ничего особенного в ней нет. Раньше монахи вечерами всегда причащались, особенно в посты, и целый день до этого ничего не ели. Если день непостный, то вечер наступал часа в три дня по-нашему или даже, может быть, раньше, а если постный, то как у нас – часов в шесть. Вот и все. Это делалось каждый день, никто об этом совершенно не думал как о чем-то особенном. Теперь у нас в нашем нынешнем уставе есть только остатки этих богослужений, и мало кем даже они соблюдаются, к сожалению.

Второй момент – чтО же, собственно, есть, диетологический аспект. Конечно, какая-то степень воздержания должна быть всегда, поэтому как монахи, так и послушники, и те, кто подражает монашеской жизни, в какой-то степени ограничиваются даже тогда, когда поста нет. Согласно почти общепринятой практике, только иногда где-то в мире чуть-чуть видоизменявшейся, но в сторону, может быть, даже еще большей аскезы, предполагается, что такие люди никогда не едят мяса, то есть самой сытной пищи.

Кроме того, существуют правила относительно того, когда какой у нас бывает пост. И особенно важно, конечно, сухоядение, которое составляет основную часть Великого поста. Все будние дни Великого поста – сухоядение. В чем заключается сухоядение, в чем его принцип? — Чтобы нормальной еды не есть вообще. Нормальная еда – это та еда, которая приготовлена горячей на огне. То есть это не кипяченая вода, пусть даже в виде чая и кофе, а это какой-нибудь суп или что-нибудь жареное, вареное и так далее. Чтобы этой еды не было. Тогда для человека, привычного к этому, будет совершенно другое отношение к той еде, которая останется, и тогда человек чувствует себя бодро. И даже наоборот, именно в Великий пост он чувствует себя бодрее всего и лучше всего. Но самое главное, что достигается бОльшая управляемость своим сознанием и своим телом, сознанием через тело, а это, значит, лучше и для того, чтобы молиться, и для того, чтобы работать. И вообще, чтобы постепенно на весь остальной год тоже были другие стандарты собственного состояния.

Но, конечно, по состоянию здоровья тоже не все могут к этому приступить. Здесь надо подходить к тому, что ты можешь по состоянию здоровья, и я добавлю еще: подходить надо, конечно, к этому не сразу, не в один присест. Поскольку мы разбиваем через такой пост свои психологические зависимости, то не всегда хорошо делать это очень радикально. Повторю, хотя много раз говорил: если пост раньше был непривычен в такой степени, то лучше его усиливать постепенно. То есть к сухоядению переходить тем, кто привык поститься без масла, а к тому, чтобы поститься без масла, переходить тем, кто привык поститься без рыбы. Без масла – это значит без всякой пищи, которая приготовлена с растительным маслом. Это постепенно задает совершенно другие стандарты нашего самочувствия и нашего отношения к еде.

Поэтому будем преодолевать зависимость от эндорфинов, зависимость от еды, будем понимать, что еда нам для того, чтобы поддерживать себя в работоспособном состоянии, а не для того, чтобы получать от нее какое-то удовольствие. Хотя быть в работоспособном состоянии – это и есть законное и правильное удовольствие, за которое надо благодарить Бога.

Аминь.