Во Имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня мы, продолжая наши беседы о Лествице, в очередной раз переходим к такому понятию, которое трудно понять. Потому что легче объяснить на примерах, что это такое, чем дать какие-то определения. Но, тем не менее, дается и определение. Речь идет о рассуждении. И о рассуждении, конечно, не таком, которое бывает у всех людей, но не является специфически христианской добродетелью (хотя оно тоже нужное), а о рассуждении именно христианском. Что это такое?

Если сказать кратко, о чем это и как, то сказать можно легко: рассуждение – это умение понимать волю Божию. Вот такое определение. Но из него все-таки еще мало что понятно. Поэтому даются и другие определения.

Как это бывает, когда люди понимают волю Божию? Это бывает по-разному на разных уровнях. И можно выделить три стадии рассуждения. Начальная стадия, когда нельзя сказать, что его нет, — оно есть, но оно невелико. Потом некая стадия преуспеяния. И, наконец, стадия совершенства.

На начальной стадии человек умеет разбирать свое духовное состояние и понимать особенно свои грехи. То есть видно, что хоть это и начальная стадия, до нее еще тоже надо добраться. Но это будет только начальная стадия. Средняя стадия – это когда человек вообще понимает, что полезно и что вредно. И третья стадия, совершенная, — это когда человек может принести пользу и другим людям своим духовным советом. Вот такое определение.

Тут же сразу будет исключение из правила. Очень часто бывает, что приносят пользу люди, которые сами так не делают, но говорят правильно. И это не всегда означает, что они лицемеры и плохие. Конечно, в принципе это нехорошо, и нам надо этого стремиться избегать. Но не надо так очень сильно даже и в самом себе это осуждать, когда ты говоришь и не делаешь.

Например, какой-нибудь настоятель (Феодор Студит это часто говорил), который просто обязан говорить правильно. Если он говорит правильно и не делает, то он подлежит осуждению. Но если он не делает, да к тому же еще и не говорит, как то обязан, тогда он подлежит еще большему осуждению. Хотя бы этому он не хочет подлежать и поэтому что-то говорит. Это касается не только настоятелей. Бывает, что это касается и любого из нас, когда кто-то спрашивает из тех людей, которым нужно дать какой-то совет. И если мы в принципе знаем, как правильно (хотя сами так не делаем), мы обязаны ему это сказать. Вот так бывает по-разному.

Бывает еще, что кто-то просто по большой любви к какому-то человеку, как говорит Иоанн Лествичник, несмотря на то, что он в принципе не может давать правильных духовных советов, в этом конкретном случае может его дать, хотя это гораздо выше меры его устроения.

А в чем же тогда состоит дар рассуждения? В чем-то, конечно, он имеет естественную опору, потому что важнейшие добродетели присущи любому человеку, а не только православному христианину. Например, не только человеку, но даже животному присуща любовь, потому что животные тоже, бывает, грустят, когда останутся без хозяина. Это шире, чем человеческому существу, присуще.

Надежда присуща, например, тем, кто дает деньги в долг с надеждой их получить. И в этом нет ничего христианского, но это разумно и это, своего рода, добродетель. Потому что на надежде строится, например, доверие между людьми, без которого вообще было бы жить невозможно.

И даже вера бывает именно у не христиан. Потому что если бы у не христиан не было бы совсем никакой веры, то ни один человек не мог бы стать христианином. И вообще для человека естественно быть верующим, как считают большинство святых отцов. Для того, чтобы стать совсем неверующим, что возможно человеку, для этого надо усиленно работать над собой. Атеизм – это результат некоего специального развития человека. Атеизм – это результат особой «культурной работы». Конечно, она не во благо. Но это уже продукт, в который вложено много трудов, не только, к сожалению, бесовских, но и человеческих.

То есть основу божественного рассуждения, о котором мы сейчас говорим, составляет человеческое. Потому что если человек отказывается даже от человеческого, того, что ему Бог дал во благо, то он будет просто инвалидом. Человек станет хуже рассуждать, а не лучше.

Но самое главное, что рассуждение – это дар Божий. И без этого дара ничего невозможно рассудить правильно. А нам приходится рассуждать, когда у нас прибывают грехи и убавляются добродетели. Часто бывает, что люди ведут какую-то старательную добродетельную жизнь. У них в силу этого отступают какие-то страсти, и поэтому можно сказать, что такой человек все-таки совершенствуется. О себе так говорить не надо, потому что смиренномудрие этого не должно допускать. Но так можно сказать о ком-то другом. Действительно, такое бывает.

Еще бывает, что какие-то грехи человеку не свойственны просто потому, что Бог дал ему такой дар. Это не значит, что у него нет никакой борьбы: ему надо бороться, чтобы этот дар не потерять. То есть все равно какая-то борьба будет. Но все-таки в том и в другом случае действительно происходит вытеснение грехов добродетелями.

А бывает и иначе, и рассуждение должно это уметь определить. Бывает, например, что все бесы отступают от человека, потому что он только одним каким-то грехом согрешает, но зато так, что уже никакие другие грехи не нужны. Причем не обязательно это бывает гордость, хотя очень часто она бывает единственным грехом. То есть человек вообще хороший для других, но внутри весь сгнил из-за гордости.

Могут быть и какие-нибудь блудные грехи. Очень часто бывает, что человек, живущий в блудных грехах, во всем остальном является очень добрым и хорошим. И на самом деле, без подвоха хорошим. Но, к сожалению,этот грех уже настолько препятствует его спасению, что бесы на него в других отношениях не нападают. Но в то же время, коль скоро человек еще продолжает жить, есть надежда, что он придет все-таки в покаяние в этом своем грехе.

А бывает, что бесы по-настоящему отступают, но для того, чтобы человек впал в превозношение. И тогда уже они на него, впавшего в превозношение, нападут. Все это мы можем узнать из своей собственной жизни. Наверное, хоть маленький опыт подобных ситуаций бывает даже в течение одного года у каждого человека, кто за собой следит. По крайней мере, в течение нескольких лет.

Так какое нам нужно рассуждение, чтобы все это понимать? Вообще, когда мы говорим о каких-то грехах, о страстях, о добродетелях, то тем самым мы используем это рассуждение. Когда мы говорим, что есть такие-то закономерности, такие-то правила, то, опять же, мы обращаемся к рассуждению. И из-за этого возникает очень опасная,абсолютно ложная иллюзия. Она очень правдоподобна и поэтому очень опасна: будто бы духовное рассуждение – это система каких-то правил, аксиом, теорем, выводов из них и уравнений, которые можно решить. Если все сделаешь правильно, то результат – спасение души – тебе гарантирован. Да, конечно, то, что мы пришли в истинную Церковь, это только предварительное условие. Но дальше надо жить по этим правилам, и тогда уже ты спасаешься. Это очень похоже на некоторых баптистов, которые говорят, что надо просто прийти в их церковь, и тогда тебе гарантировано спасение.

Многие так понимают, но так, конечно, понимать нельзя. Потому что, действительно, внешнее проявление рассуждения похоже на систему правил и решений каких-то уравнений или на приложения каких-то общих правил к конкретным ситуациям. Но чтобы это сделать правильно, чтобы знать, как это правило применить, чтобы знать, какое правило вообще взять, и самое главное, чтобы, даже не зная никаких правил, в нужном случае угадать, как будет правильно, для этого нужно совершенно иное. Для этого нужна непосредственная помощь Божия и дар Духа.

Что же это за дар Духа? Откуда он берется? Он берется из того, о чем мы говорили в прошлый раз: из смиренномудрия. Потому что истинное рассуждение бывает только при смиренномудрии. Без смиренномудрия не будет никакого рассуждения. Точнее будет, но не то, которое надо. Поэтому смиренномудрие, как мы говорили, это дар Божий. И о рассуждении говорим, что это дар Божий. Но,наверное, не будет слишком погрешительно сказать, что это просто один и тот же дар Божий. Даже не в том смысле, что Бог всегда один и тот же, что все энергии Божии, благодать Духа Святаго – это всегда один и тот же Бог. А в смысле того, что они являются разными сторонами одного и того же. Потому что рассуждение без смиренномудрия будет рассуждением бесовским, если оно касается духовных материй. Или по крайне мере ложным и неверным. А со смиренномудрием оно будет правильным.

И как же это связано на практике. А так, что если мы обращаемся со смиренномудрием, то мы не видим своих исправлений, мы не уничижаем ближнего. И наше рассуждение всегда клонится к тому, чтобы оправдать ближнего, а не себя. И чтобы, самое главное, не полагаться на свои собственные представления о том, как надо.

То есть смиренномудрие – это то, что нужно, чтобы нам перестать заслонять самих себя от Бога. Потому без смиренномудрия получается, что мы сами, наши привычки и представления о том, как надо (часто не потому, что мы порабощены этим привычкам как привычкам, а просто потому, что мы порабощены сами себе), не позволяют нам услышать очень простой и ясный глас Божий, который пытается до нас достучаться. Или не позволяют нам увидеть просто даже какую-то совершенно очевидную реальность. Потому что мы уже привыкли так, мы уже не смотрим по сторонам. Мы уже идем и всё. Мы привыкли доверять себе. Надо сказать, это то, с чем мы все приходим в Церковь.

Но смиренномудрие нас от этого отучает. И если мы перестаем доверять себе, если мы не опираемся сами на себя в своей христианской жизни, а опираемся реально на Бога, потому что мы люди верующие, и нам есть на что опираться, то тогда дар Божий будет в нас крепнуть. Будет увеличиваться наше смиренномудрие и, значит, рассуждение. Одно без другого не бывает.

Тот, кто имеет смиренномудрие, получает и рассуждение. И мы будем уже не просто надеяться на то, что Бог никогда нас не оставляет, и чувствовать это, и понимать, не только сами не будем бояться разных ситуаций, но мы будем набирать все больший и больший опыт того, как Бог в нас действовал, приносил пользу и нам, и каким-то людям вокруг нас.

Поэтому если будет смиренномудрие, то будет и рассуждение. Если не будет смиренномудрия, не будет и рассуждения. Но чтобы было смиренномудрие, надо не бояться потерять самого себя. Надо понимать, что если ты ничего не стоишь, то это ничего страшного. Ты не стоишь ничего в глазах человеческих, в глазах собственных, а в глазах Бога ты стоишь достаточно, чтобы Он за тебя принял смерть и пролил Свою кровь. Куда уж больше. Поэтому никакой проблемы здесь нет с тем, что ты ничего не стоишь, хотя это правда, что действительно ничего не стоишь, — но это тебя перестает расстраивать.

И тогда это действительно приносит нам жизнь с Богом, которая является особым благодатным даром, который увеличивает нашу веру, начиная с чего-то такого, что мы имели еще до христианства, ничтожного, но оказавшегося самым главным. Это зéрно горýшично (Мф.13:31), которое прорастает. И тогда, конечно, мы не останемся без рассуждения, даже если никаких логических способностей у нас так и не появится. Потому что духовное рассуждение само дает правый образ мысли.

Аминь.