Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня у нас продолжаются беседы об изречениях отцов, и сегодняшняя беседа о милостыне и странноприимстве. Если говорить коротко, и не по той книжке, о которой мы сейчас говорим, а по другим монашеским поучениям, то в самой базовой теории все очень просто: миряне спасаются тем, что дают милостыню. Они собирают очень много всякого житейского, у них много всяких потребностей, которые они удовлетворяют, и пусть, но тогда надо делиться – пусть они творят материальную милостыню и этим спасаются. Монах должен жить так, чтобы ему было не с чего давать милостыню. Он должен нуждаться в необходимом и давать милостыню духовную.

Но это общие правила, а сегодняшняя глава собирает разные рассказы, которые, говорят о том, как надо поступать в конкретных ситуациях. Они тоже делятся на два типа. Первый тип – это монах в отношении других монахов, а второй – это монах в отношении мирян. Отношения мирян в этой главе вообще не рассматриваются, поэтому я просто скажу, что милосердие и милостыня, в том числе  материальная, очень важны. Но сегодня у нас речь о другом, и немонахам это тоже полезно знать, потому что что-то о христианстве вообще через это открывается.

Заповедь о милостыне дана и в Ветхом, и в Новом Завете, и потому так или иначе она относится ко всем. Нельзя, ссылаясь на свое какое-то воздержание и особое правило, этой заповедью пренебречь – тоже будет плохо. Поэтому приводятся примеры святых отцов, которые будучи великими постниками и воздержниками, прерывали свой пост, воздержание для того, чтобы утешить тех, кто к ним приходил. И хотя они по своим правилам должны были бы ничего не есть, ставили какую-то еду.

Рассказывали про авву Моисея, что на Страстной седмице, когда в скиту вообще ничего не ели,  сварил даже что-то на огне – это все равно, как если бы поесть мясо. Он это сделал для тех, кто к нему пришел. И еще есть трогательный рассказ про одного старца, который принимал гостей, которые тоже были монахами, и эти гости говорили, что больше не хотят есть и не могут, — но, видимо, тоже стеснялись есть, — на что старец им ответил, что вы у меня уже шестые за сегодня, я все время ем со всеми гостями и все никак не могу наесться, а вы говорите, что наелись.

И одна из историй служит резюме всем рассказам такого рода: когда у старца спросили, как он не рассеивается из-за того, что вот так встречает гостей, и что это, конечно, тяжело, и это должно мешать, он ответил очень просто: мой покой в том, чтобы не исполнять своей воли. Когда мы начинаем чувствовать, что нам что-то мешает, люди какие-то ходят, мы выполняем перед ними те или иные обязанности, и это нас отвлекает от того, что мы запланировали – это значит, что у нас есть своя воля, и наш покой нарушился, потому что нам важнее сделать так, как мы запланировали, согласно нашему правилу и уставу.

Может быть, это правило и устав хороший, но вопрос же не в них, а в том, как мы к ним относимся. То есть ты найдешь покой, когда у тебя будет воля Божия, когда к тебе кто-то пришел, а ты по воле Божией того и принял.

Конечно, когда мы говорили об унынии, тогда приходилось вспоминать и о противоположной крайности, о другом соблазне, когда монах все время сидит и думает, не пришел бы кто-нибудь к нему в гости, чтобы можно было бы развлечься, поесть и поболтать. Здесь тоже желание исполнить свою волю, но состоит она в чем-то противоположном. И в чем бы она ни состояла, ее исполнение одинаково нарушает жизнь.

В отношении с другими людьми, которые не являются монахами, принцип такой, что помогать надо всем и всегда, но это должны быть люди случайные и ни в коем случае не родственники. У монаха нет родственника, которому он должен был бы помогать. Но в то же время, если приходят люди вообще не пойми какие, даже еретик манихей, о котором говорится в одном из рассказов, то не нужно смотреть на то, манихей он или нет, а нужно его принять.

К одному старцу пришел манихей, который сомневался, можно ли ему прийти, но он оказался в безвыходном положении, его застала ночь, и до цели ему было не дойти. И старец его принял, покормил, хотя манихей боялся, что старец его узнает, потому что он жил неподалеку. Старец сделал вид, что не узнал, но внутренне ему просто было безразлично, манихей он или нет, и даже предложил ему с собой помолиться. Но из этого рассказа не очень понятно, узнал он его или нет. И вот после этого манихей решил принять православие, потому что он совершенно не ожидал такого восприятия старца.

Есть и другой рассказ, как некий монах помогал все время своему брату, который остался в миру, и этот брат жил все время в какой-то нищете. И этот монах что-то зарабатывал, но жил довольно бедно, и отдавал ему какую-то часть, но это совершенно не шло на пользу. И монах посоветовался со старцами, что же ему делать. А старцы говорят, что не надо ему помогать. Монах так и сказал своему брату, который пришел к нему за помощью, что больше ему не помогает, но надо, чтобы сам брат ему помогал. Брат согласился, сказал, что будет помогать. А так как помогать было ему нечем, то он собрал какой-то травы на огороде и дал монаху. Монах был и этому рад.

На следующий день этот брат принес какую-то дорогую еду. Монах спросил, откуда он ее взял. А брат сказал, что пока ты мне помогал, все в моем доме сгорало — тут, видимо, надо понимать в переносном смысле, — у меня были неудачи в делах, я просто беднел от твоей помощи. А как ты перестал мне помогать, так у меня пошли дела, и все у меня стало хорошо.

Это именно тот случай, когда монах помогал своему родственнику, и это было неправильно. Помогать надо людям случайным, нищим, которые не могут тебя в ответ отблагодарить. Также бывают и другие случаи, как в двух последних рассказах. Они похожи друг на друга, и имеют историческую подоплеку, хотя не будем пытаться реконструировать, как и что там было на самом деле.

Они про то, как некая благочестивая девушка, жившая в миру и имевшая какие-то связи с монахами, помогала им от своих имений, потому что была достаточно богата. Потом она как-то обеднела, связалась с плохими людьми и стала снова богатой, потому что, вероятно, стала содержанкой богатых людей – стала заниматься проституцией. Об этом узнали монахи в Скиту и послали к ней Иоанна Колова, знаменитого подвижника, сказав, что она нам столько помогала, что и мы ей должны помочь тоже.

В этом рассказе очень много мелких особенностей, которые очень дают колорит места – видно, что это было в Верхнем Египте. Например, приходит он к ней в дом, пытается объяснить служанке, кто он такой и зачем ему надо видеть госпожу. И госпожа реагирует, когда ей доложили, что много тут ходит этих монахов, которые норовят ловить жемчужины в Красном море. То есть это явная какая-то местная поговорка.

Тем не менее, она его приняла, и он оказал на нее воздействие, и она спросила, есть ли покаяние, и он сказал, что есть, пойдем со мной. И она даже не стала давать никаких распоряжений относительно своего дома, просто ушла с ним в пустыню, а за один день дойти было нельзя, поэтому они заночевали где-то в пустыне, и когда он проснулся и подошел к ней, то увидел, что она уже умерла. И там есть такая деталь, видимо, не придуманная, что он ее пнул ногой, посмотреть, жива она или нет, и убедился, что нет. Скорее всего, если бы этот рассказ придумывали, то детали бы этой не было. Это стало доказательством для самого Иоанна Колова и для всех нас, что так вот Господь принимает покаяние. Она умерла без видимых причин, согласно этому рассказу.

А в другой аналогичной истории, которой заканчивается глава, и там тоже хэппи энд, в похожих обстоятельствах оказавшаяся женщина ушла в монастырь и потом жила долго и счастливо в качестве монахини.

О чем нами говорят эти истории, если их обобщить? О том, что помогать, в том числе и мирянам, приходится духовно, когда у них действительно тяжелая для души ситуация. Душевно они могут воспринимать ее как легкую ситуацию как раз, могут не чувствовать. Не надо стремиться исцелять больных – об этом было тоже много говорено в патерике. Становиться домашним исцелителем при мирянах ни в коем случает нельзя, и если что-то такое происходит, то надо принять меры, чтобы миряне тебя уже не могли найти.

Но в то же время, в таких вот важных вещах, когда не то, чтобы кто-то умер, а может умереть душевно, помогать надо, в том числе терпя всякие необычные приключения, и посещая такие места, которые лучше было бы не посещать. Вот об этом нам и говорит сегодняшняя глава.

Поэтому надо нам всем применять к себе это надо – мы все христиане. И у всех найдется ответ, как применить это в собственной жизни.

Аминь.

епископ Григорий (Лурье)