Древнейшие праздники Богоматери, еще до начала V века, были связаны с Рождеством Христовым; успение Богородица пережила подобно всем прочим смертным, пусть даже и подобно святым, а родила Бога только Она; когда открылось небо, и были видны небеса, ангельские иерархии, тогда через все эти иерархии спустился к Богородице Христос и взял Ее душу на небо — так произошло Успение; Божия Матерь – это и есть Ковчег Завета, это и есть обиталище Бога, в котором Бог является; то, что мы наблюдаем сегодня под видом церковного возрождения, не только внутренне к Церкви не имеет никакого отношения, но и является просто злой пародией на то, чем должна быть Церковь; если мы хотим быть христианами, тем более, если истинно-православными христианами, то мы не можем жить так, как живут все вокруг, в том числе и те, кто называет себя православными христианами; по необходимости бывающее у христиан противопоставление себя остальному миру ни в коем случае не должно быть враждебным.

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

Сегодня мы совершаем праздник Успения Богоматери. Казалось бы, понятно, почему именно Успение должно быть главным праздником Богоматери. Ведь мы привыкли, что главный праздник в честь любого святого – это день его наибольшего прославления, а именно, его день преставления от земли на Небо. И именно так получается с Богоматерью.

Но, как ни странно, ранняя церковная традиция была другая: сначала вообще не было особого праздника в честь Богоматери, а потом стали появляться праздники в разное время, но они были связаны не с успением Богоматери, а с Рождеством Христовым, и особенно с тем, что мы сегодня празднуем как Благовещение, хотя даты праздника Благовещения бывали разные.

То есть древнейшие праздники Богоматери еще до начала Vвека были связаны с Рождеством Христовым, с тем, что Она родила Христа. Если отвлечься от нашего предвзятого мнения, что главный праздник Богоматери должен быть в честь Ее Успения, то тогда эта ранняя точка зрения будет более логичной, потому что успение Она пережила подобно всем прочим смертным, пусть даже и подобно святым, а родила Бога только Она.

И именно поэтому мы называем Ее Богородицей – потому что было Рождество Христово. И почитание Богоматери искони и до сих пор связано с Рождеством Христовым. Но и Успение стало особым прославлением Божией Матери, потому что мы знаем из рассказов об Успении, которые тоже относятся к древнейшим христианским временам, что когда открылось небо, и были видны небеса, ангельские иерархии, тогда через все эти иерархии спустился к Ней Христос и взял Ее душу на небо.

Таким образом, совершилось то событие, которое мы называем Успение, а потом, согласно этим же рассказам, совершилось и взятие плоти Богоматери на Небо. Именно эти события мы особо отмечаем в сегодняшнем празднике. Но надо сказать, что этот праздник появился далеко не сразу, а только лишь в середине V века и при особых обстоятельствах, в точности которых мы не знаем, но даже в той точности, в которой мы их знаем, они многому нас научают.

В это время были величайшие потрясения Церкви Христовой. Может быть, именно тогда произошли те самые потрясения, которые уже никогда не позволили Церкви Христовой на земле настолько укрепиться, чтобы не дробиться дальше, не допустить разных тяжелых последствий для государства, как, например, разделение христианства, которое привело к тому, что в VII веке огромная часть христианского мира оказалась завоеванной мусульманами.

Это произошло потому, что христиане были между собой разделены в вере. А в вере было разделение потому, что одни подавляли других. И те, которые были в подавленном состоянии, приветствовали поначалу мусульман. Потом они об этом пожалели, но уже было поздно.

Вот эти горы, которые выросли и разделили христиан, и никогда так и не были преодолены, начались в середине Vвека, как раз тогда, когда устанавливался праздник (может быть, как раз в связи с этими трагическими событиями) Успения Божией Матери. Это происходило в Палестине, потому что мы знаем,что именно в Гефсимании происходили те события, которые сегодня празднуются нами. Само Успение происходило в Сионе, а там совсем неподалеку Гефсимания, в которой происходило погребение Богоматери.

В это время православная община, которая оставалась в ничтожном меньшинстве, всюду притесняемая, собиралась иной раз у алтаря единственной оставшейся церкви. Видимо, они себя сравнивали с апостолами, которые собирались у главного алтаря христианства – у престола, а точнее сказать, у Ковчега Завета, который был дан в Новом Завете, — а именно, около одра Божией Матери.

Потому что сама Божия Матерь – это и есть Ковчег Завета, это и есть обиталище Бога, в котором Бог является. В Успении это было явным образом показано апостолам и даже некоторым неверующим иудеям, которые таким образом уверовали и обратились. И вокруг этого Ковчега соединились апостолы в день Успения, подобно тому, как позднее, уже когда устанавливался этот праздник в Палестине, собирались вокруг своего единственного алтаря истинно-православные христиане.

Конечно, это было важно тогда, но нам, как пример, важны те события во многом и сейчас, потому что мы видим, что Истинная Церковь повсюду утесняемая, и то, что мы наблюдаем под видом церковного возрождения, не только внутренне к Церкви не имеет никакого отношения, но и является просто какой-то злой пародией на то, чем должна быть Церковь.

В это время, конечно, трудно сохранить православное христианство, трудно сохранять Церковь, трудно вообще кому-то узнать, что нужно быть православным, что нужно быть верующим, потому что люди искренние и даже стремящиеся к вере, скорее, отталкиваются такой проповедью, которую мы сейчас видим и слышим.

Но если через все это пройти, через все эти препоны, и как-то понять, что лично мне, для моего спасения необходимо быть православным христианином, то тогда начинаются новые трудности, связанные с тем, как выживатьв меньшинстве. Мы сталкиваемся с такими трудностями, и есть два момента, о которых мы должны особенно помнить.

Первое, это то, о чем мы себе часто напоминаем, и хорошо, что так делаем, но просто надо понимать, что этого недостаточно. А вспоминаем мы вот что: если мы хотим быть христианами, тем более, если истинно-православными христианами, то мы не можем жить так, как живут вокруг все. И даже уточним: мы не можем жить так, как вокруг нас живут люди, называющие себя христианами.

Как они живут – это дело их совести, потом это дело Суда Божия, а мы никакой суд ни над кем не вершим, кроме как мы должны испытывать свою совесть и судить сами себя для того, чтобы нас потом не надо было судить Богу или, по крайней мере, поменьше Ему нас надо было бы судить. Ради этого мы должны понимать, что не должны никого осуждать, ни на кого не должны быть похожими, кроме как на святых – это единственный пример, который мы должны брать в этой жизни.

Второе, что мы должны помнить – это то, что такое вынужденное, по необходимости бывающее у христиан противопоставление себя остальному миру ни в коем случае не должно быть враждебным. Ни в коем случае мы не должны раздражаться на других людей, что они не делают так, как мы считаем нужным, даже если мы и правы. Мы не должны на них как-то обижаться или их презирать, тем более, что мы легко можем заставить себя избегать такого к ним отношения, но нельзя при этом их считать какими-то животными или скотами, на которых, конечно, не обижаются, — такое отношение к людям будет также не православным, не христианским.

Мы должны понимать, что они люди, что мы не можем знать того, что с ними будет, и не знаем даже того, что с ними сейчас, потому что только Бог знает это. Со своей стороны, мы должны быть ко всем ровно расположенными. Никого не надо презирать и уничижать за то, что он не православный или недостаточно православный, но мы никого не должны как-то особенно почитать и любить за то, что он, с нашей точки зрения, более православный.

Конечно, всегда есть соблазн так относиться к людям, но это надо так и понимать, как соблазн. Мы должны со всеми людьми общаться функционально: к каждому человеку у нас есть какие-то дела, в чем-то мы должны брать пример, а в чем-то видеть и отрицательный пример – и все.

Если мы берем с какого-то положительный пример, если он нам помогает, то это не повод любить его больше того, кто нам мешает, потому что внутреннее расположение ко всем должно быть одинаковое. А по делам мы, конечно, связываемся по-разному с разными людьми, потому что с людьми у нас разные житейские отношения. Но надо, чтобы житейское оставалось житейским, а духовное не переставало быть духовным. Это надо помнить.

Тогда будем чувствовать себя той же самой малой общиной истинно-православных христиан, которые в Гефсимании являлись апостолами, собравшимися перед одром Божией Матери.

Аминь.