Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

Сегодня мы совершаем память одного из самых любимых народных святых, причем не только русского народа, а, наверное, всех православных христиан, кроме каких-нибудь исключительных модернистов, — Иоанна Кронштадтского.

Этот святой стал заслуженно почитаться еще при жизни, потому что он жил среди людей, и святость его открывалась очень многим людям еще при его жизни. Это имело свои сложности, издержки, о чем сейчас не будем вспоминать, но скажем о том, почему он так важен, чем так важен этот святой.

Конечно, первое, что можно назвать, и никогда не надо об этом забывать, этим пренебрегать, это то, что делает его народным святым. Он молился о житейских нуждах — а у народа никаких, кроме житейских, сознательных нужд нет, — всех людей, которые к нему приходили, причем, независимо от вероисповедания. Начнем с того, что большинство православных были только по названию православными, а жили совершенно как попало, поэтому были ничем не лучше каких-нибудь иноверцев и даже много хуже.

Во-вторых, были разные иноверцы, которые приходили, в том числе и атеисты. Атеисты ведь такие: сначала атеисты, а потом, как прихватит, то и в церковь обратятся, оставаясь атеистами на момент обращения.

Вот всем им он и помогал: и мусульманам, и католикам, и иудеям, и протестантам – всего этого было очень много в Петербурге тогда, еще больше, чем сейчас. И многие из них, получив какие-то исцеления, разрешения сложных жизненных ситуаций, получали доверие уже не к нему лично, а к православной Церкви, и таким образом или восстанавливались в православии, если оно у них когда-то было, или утверждались в нем.

Конечно, не все и не всегда восстанавливались в православии, и помощь оказывалась не в обмен на то, что он обязательно станет православным, а просто потому, что нуждающемуся человеку надо помогать. Вряд ли большинство становятся потом православными, но даже если хоть кто-то, то это уже много.

После его смерти тоже многие получают помощь. И мы, жители Петербурга, можем прийти на его могилу на Карповке – это наше усердие к святому, это лучше, хотя можем и не приходить, — и тоже видим, что он помогает в наших житейских нуждах. Это первое. Но есть еще второе, и будет третье.

Второе — то, что во время первой русской революции, которая пришлась на последние годы жизни Иоанна Кронштадтского, – он умер в 1908 году, — он сказал русскому народу те слова, которые надо было услышать, конечно, уже тогда, но еще больше надо было услышать после. Он предрек все, что произойдет с русским народом.

Он не предрек, как гадалка, что, вот, будущее такое. Будущее ведь не какое-то определенное, оно зависит от того, что мы будем делать. И он так и предрек в 1905 году: если русские люди будут делать то же самое, что они делают, жить так же, как они живут, то хороших и добрых правителей, которых они сейчас имеют, — а имелся в виду царь Николай II, — Господь их лишит, и будут у них правители, которые, буквально цитирую, «зальют всю (русскую) землю кровью и слезами». Это в точности все произошло, потому что люди не исправились.

Наверное, после 1917 года и до сегодняшнего дня эти слова Иоанна Кронштадтского действуют. Всегда надо браться за ум и обращаться к православию. Пусть хотя бы небольшая часть людей в нашей стране обратится – уже будет большое дело. В какой-то степени это происходит, конечно, но это происходило и до 1917 года, а вот не хватило, чтобы уберечься от страшной судьбы России. Но мы со своей стороны не должны интересоваться, что будет, а должны интересоваться тем, что можем сделать мы сами.

Это второе и тоже очень важное. Конечно, это предсказание  очень усилило его почитание в послереволюционные годы, с другой стороны – большевики его просто ненавидели, хоть он и умер задолго до революции, считали его антисоветским, само почитание его считали антисоветским. Я еще помню эти годы – в восьмидесятых было так же, коммунисты ненавидели Иоанна Кронштадтского, чем создавали ему рекламу. Без их ненависти, может быть, многие о нем и не узнали бы. Поэтому православные христиане должны благодарить коммунистов за это.

Третье, и тоже очень важное, — а с годами мы еще больше понимаем важность этого, хотя при жизни Иоанна Кронштадтского почти никто не понимал, – православная догматика, а именно, православное почитание Имени Божия.

Как многократно писал Иоанн Кронштадтский, «Имя Божие есть Бог». Эти слова являются еще ветхозаветным, да и новозаветным тоже выражением веры в Бога, то, что Имя Божие нетварно, что, как святой Климент Римский говорил на рубеже I и II веков, Именем Божиим Господь сотворил мир, т.е. так же верно сказать, что Словом Божиим Господь сотворил мир, что это нетварные энергии Божии, и они, как в иконе, присутствуют в том имени Божием (теперь уже в другом смысле слова), которое является нашей мыслью. Имя Божие как энергия Божия нетварно, а то имя Божие, которое мы имеем в качестве некоей своей мысли, тварно, но в нем присутствует нетварное Имя Божие точно так же, как в иконе присутствует Бог Своими энергиями.

Это все важно, но эти слова совершенно непонятны с позиции того западного по происхождению рационализма, который в разных, но одинаково пагубных формах распространялся среди духовенства XIX и XX веков. В одних формах этому учили в духовных академиях и семинариях, где основы православной веры искажались, и лишь некоторые детали преподавались правильно, а в других формах это было в учениях, которые люди составляли сами для себя, не удовлетворяясь тем, что преподавалось в академиях.

Но уже вскоре после смерти Иоанна Кронштадтского, который предрек эти события, возникло огромное гонение монахов на Афоне, и большую часть русских монахов там просто разогнали, вывезли с Афона. Споры об Имени Божием продолжаются и  в наши дни, и в этом году в Бостонском Синоде произошел раскол из-за этого. Тогда, в 1910-е годы, были все эти рационалисты, которые не понимали православного учения и знать не хотели, а сейчас уже для многих, в том числе и для тех, кто считает себя истинно-православными, те решения, которые принимались законными церковными властями Греции и России до экуменизма, все кажутся абсолютно правильными, а что их принимали те самые епископы и богословы, которые потом придумали сергианство и экуменизм – это уже никого не волнует. Вот такие у нас старообрядцы.

Но святой Иоанн Кронштадтский еще задолго до гонений послал на Афон будущим исповедникам имяславия и веры в Имя Божие свою фотографию с собственноручной надписью: «Афонским инокам – венцы мученические». В то время все еще мирно было на Афоне. С какой стати венцы мученические — непонятно. Грозили войны с Турцией, но войны никакие венцы мученические не доставляли, турки никаких гонений в XX веке на Афоне не устраивали.

Вот такое было непонятное указание, и оно все-таки вскоре исполнилось. Главный афонский богослов о. Антоний Булатович принял мученический венец в 1919 году. Многие приняли чуть позже, в 1920-е годы и позднее, попав под советские репрессии. Имяславцы считались членами антисоветской организации только за то, что они имяславцы, и все подлежали репрессиям.

Как бы то ни было, сейчас, обращаясь к истинному православию, мы должны обращаться не к тому, чтобы почитать все решения дореволюционных церковных властей, быть такими церковными старообрядцами, а мы должны почитать православную веру. Истинное православие – это истинно-православная вера, а не повторение ошибок церковных властей разного времени.

Поэтому мы опять взираем к Иоанну Кронштадтскому, который был главным вразумителем нас в этой вере, тем, кто поддерживал нас незримо и поддерживает нас и сейчас. Почитая Иоанна Кронштадтского, мы еще почитаем и Имя Божие.

Аминь.