Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня, в Великую Среду, мы вспоминаем жену-блудницу, которая излила миро на ноги Иисуса уже незадолго до Его Страданий. И Господь сказал, что в память того, что она сделала, ее имя будет проповедано вместе с этим Евангелием, и всегда о ней будут помнить.

В евангелиях несколько похожих эпизодов. Никогда не было согласия ни между христианскими толкователями, в том числе и святыми отцами, ни между современными учеными о том, один ли это эпизод по-разному рассказанный, или разные эпизоды. Ведь всегда, когда свидетели рассказывают что-то, они расходятся в показаниях. Если свидетели о чем-то рассказывают одинаково – это верный признак того, что они сговорились. А в правдивых показаниях всегда факты как-то отличаются. Это касается и евангелий.

Поэтому, возможно, различия возникли из-за того, что просто разные люди рассказывали. Но все же один ли это был случай или два или все-таки три, как описывается в евангелиях? Мы этого не узнаем достоверно, и если Господь нам не дал способов это узнать, то очевидно, что это неважно.

Важно то, что общее для всех этих случаев – и это понятно. Во-вторых, то, что там разное рассказывается – это все равно имеет какой-то особый свой смысл. Детали этих разных повествований тоже по-своему важны. И вот сегодня на вечерне в качестве главного для сегодняшнего дня мы читали тот вариант этого рассказа, который в Евангелии от Матфея. И говоря о том, что прочитано было именно сегодня, можно тоже сказать разное, но придется ограничиться малым, поэтому скажу вот о чем.

В этом рассказе очень видно, что жена противопоставляется Иуде. Она сделала такой странный поступок, использовала, казалось бы, совершенно бесполезным образом миро, которое можно было задорого продать, а Иуда, который на это смотрит, окончательно уже решает, что надо предать Иисуса. После этого он бежит договариваться о том, как это сделать.

Согласно евангелисту Матфею, эти события связаны прямо. Почему же они связаны? Вот в одном из сегодняшних песнопений говорится: «зависть не весть предпочитати полезная». То есть зависть настолько ослепляюще действует на человеческий ум, что она не допускает предпочесть то, что действительно полезно. Человек начинает действовать себе во вред. Иуда пример такого действия.

Надо сказать, что здесь и без зависти было бы не просто выбрать полезное. Действительно же, само по себе рассуждение о том, что миро можно было бы продать и использовать на благотворительность, оно совершенно точное. Конечно, его можно было продать и использовать. Хорошее дело благотворительность. Конечно, если у тебя оказались такие сокровища, которые тебе не нужны, так и надо от них избавиться – продать и употребить на благотворительность. Конечно, мы скажем, что это полезное дело, но только тогда, когда мы об этом рассуждаем в общем.

А вот тут получилось другое. Тут получилось то, что нормальным рассуждениям не поддается. И Иисус об этом отчасти говорит, но говорит так, что житейскому уму тоже не объясняет, почему это так. Он говорит, что нищих вы всегда имеете с собой, а Меня не всегда. Это совершенный вызов гуманизму. «Вот имеем их всегда, и всегда должны им помогать», – вот такой же ответ должен быть. — «А Ты должен, если мы Тебя не всегда имеем, должен нам еще лишний раз об этом напомнить».

Ведь наш гуманизм знает гораздо лучше Иисуса, в чем состоит смысл Евангелия. Необязательно, как Лев Толстой, писать новое свое евангелие, можно и старое читать таким образом, что там будет написано именно это. Но, конечно, по-христиански это не так.

По-христиански оказывается, что помощь ближнему – это тоже не главное. И в некоторых случаях предпочитать полезное – это значит, что между помощью ближнему и чем-то другим выбрать именно это другое. И вот это и показывает сегодняшняя история, и это непросто понять. Что же это «другое»?

Конечно, можно сказать, что покаяние жены, но это будет опять непонятно, потому что покаяние очень хорошо сопровождается милостыней. Если ты хочешь в чем-то покаяться, то, согласно всем правилам и ветхозаветным, и христианским, очень уместно совершить какие-нибудь добрые дела. Поэтому, зачем же совершать дела бессмысленные хотя бы ради покаяния?

На этот вопрос нет ответа «зачем», но есть ответ «почему». Собственно, это и будет ответ на вопрос, почему такая большая зависть возбуждается. Собственно, откуда зависть?

Когда мы живем, работаем над собой, стремимся к чему-то лучшему, то мы себя как-то ни с кем особо не сравниваем, а сравниваем с теми, кто живет примерно так же, то мы находимся в душевном равновесии. Вот мы живем христианской жизнью, и вокруг тоже все живут христианской жизнью. А когда кто-то начинает, действительно, резко меняться, то это у нас вызывает обоснованные подозрения, которые очень быстро переходят в необоснованное отвращение.

Почему этот переход совершается? Обоснованное подозрение возникает потому, что ко всему надо относиться с рассуждением, ведь все новое надо проверять, – это все правильно. Но почему потом возникает такое резкое неприятие вместо того, чтобы хотя бы еще некоторое время посмотреть, не делать выводов, не говоря о том, что  в некоторых случаях выводы уже можно сделать, и они будут положительные. А почему так быстро делаются отрицательные выводы?

А вот виной тому зависть, которая «не весть предпочитати полезная». Чему же тут завидовать? А завидовать тут есть чему, потому что тут человек меняется реально. Это действие, совершенное женой-блудницей, было просто таким резким порывом из-за того, что она резко изменилась внутренне, из-за того, что она стала последовательницей Иисуса из блудниц.

А вот люди, которыми не были блудницами или еще чем-нибудь эдаким, они думают, что, может быть, тоже стали последователями Иисуса и имеют внешние неоспоримые  признаки того, что они стали последователями Иисуса, как, например, Иуда. Он же следовал за Иисусом? Он же с Ним ходил. Кто же, как не он последователь Иисуса? И его Сам Иисус и выбрал, богоизбранный апостол.

А внутренне они не хотят так меняться. Они, может быть, хотят чего-то другого, может быть, хотят даже что-то менять, но не себя. И когда видят, что другой это делает, им надо обосновать для себя, что все-таки это невозможно, что он делает какую-то глупость. Поэтому они говорят самое разумное, что могут сказать по ситуации, и в данном случае тоже получилось вроде как разумно в житейском смысле – миро надо было бы продать.

Но даже если ничего не приходит в голову разумного, они все равно скажут, почему это делать не надо. Но это высказанное будет лишь слабым отзвуком того, что происходит у человека в душе в этот момент. А то, что происходит в душе, то, что делает зависть – это то, что она отбивает атаку на его право жить ему так, как он жил. Если он видит, что так жить нельзя впредь, то он готов все разрушить. Потому что зависть способна все разрушить, если создаются невыносимые страдания для нее.

Поэтому здесь происходит убийство. Убийство происходит в тех случаях, когда  зависть развивается, когда нет какого-нибудь жесткого физического ограничения, которое не позволило бы это сделать. А если обстановка будет благоприятна для убийства, как это было в нашем случае, то будет и убийство.

В других случаях, которые встречаются в нашей жизни, может быть до убийства дело и не дойдет. Надо понимать, что это не потому, что мы сами не хотим убивать, а потому что обстоятельства нас сдерживают, слава Богу.

И надо осознавать, что в нас живет. Как мы готовы защищать свою идентичность, которая на самом деле ложная идентичность — наше право жить так, как мы живем все время. И как мы остро реагируем на тех, кто резко меняет свою жизнь. Он не хочет жить так, как он жил все время, и у него это получается. А нам надо доказать, что нет, у него это не получается, а получается какая-то ерунда.

И в желании доказать можно дойти и до таких берегов, как Иуда, потому что, повторим, «зависть не весть предпочитати полезная».

Аминь.