Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня мы вспоминаем Иоанна Лествичника, и не столько его, сколько книгу, которую он написал. Книга эта – «Лествица» — в полном своем виде пригодна только для монахов, потому что там есть такие вещи, и их довольно много, которые относятся исключительно к монахам. Но все же неспроста эта книга преподносится для всеобщего ознакомления, и даже установлен специальный праздник в честь нее. Потому что все основные представления о христианстве, которые там изложены, относятся ко всем православным христианам.

Многие люди сейчас говорят, что бесстрастие, отречение от мира – я этого всего не хочу, я хочу получать всякие удовольствия, хорошо прожить в мире. Да, я не хочу заниматься греховными делами какими-то, хотел бы подальше от этого держаться, но зачем весь этот экстрим? Что хорошего в том, чтобы все время молиться?

Люди так говорят, потому что, может быть, просто не понимают, что такое быть все время с Богом, а, может быть, потому что у них просто другие задачи в жизни. Действительно, если ты стал христианином просто потому, что «здесь все христиане», «здесь так принято», тебя так воспитали, потому что твои самые замечательные друзья стали христианами, и ты за компанию захотел тоже, или ты зашел в церковь, а там такая располагающая обстановка, что даже и думать не хочется, — то получается, что ты просто хочешь решить какие-то свои проблемы, придя в Церковь, а вместо этого она говорит, что давай не эти проблемы решай – они никому не важны и не нужны, даже тебе, — а занимайся тем, чтобы самому меняться. Это совершенно неуместное предложение в таких случаях. И люди говорят, что какие глупости там написаны — мол, надо обожиться, — а я хотел бы очеловечиться.

На это можно сказать вот что. Люди, которые так говорят по неведению, просто должны получше узнать про христианство, почитать о христианах, об их внутренней жизни, почитать, что говорят святые отцы. Очень может быть, что если они так сделают, то  это их увлечет, они поймут, что именно это настоящая жизнь, а не то, что им представлялось и хотелось.

Если люди уже почитали и отвергли — такое ведь тоже бывает, — то тогда просто надо признать, что это люди неверующие. Может быть, они и хотели социально принадлежать к православным – православным себя называет кто угодно, а на вопрос «веришь ли ты в Бога», отвечают «нет». То есть это уже им чересчур, они хотят просто быть «православными». А те, кто отвечает, что они верят в Бога, могут также верить в переселение душ, потому что уж если верить, так верить во все сразу. И если дальше спросить, соблюдают ли они посты, то можно предвидеть, какие чаще будут даваться ответы.

Это все люди неверующие, нам это понятно, но надо понять и другое. Люди, которые хотят, чтобы Церковь улучшала их житейскую жизнь — тоже неверующие, хотя они могут быть довольно старательными прихожанами, по, крайней мере, в течение какого-то времени, пока они не поняли для себя, что им это все надоело. А, может быть, они поймут для себя, что им так полезнее, веселее, а дома сидеть скучно. Все это люди неверующие, и, конечно, им «Лествица» базово совершенно непонятна. Любой человек с плохой подготовкой что-нибудь да поймет, если он вообще к этому стремится, но если он стремится к чему-то другому, то ни с какой самой хорошей подготовкой он все равно ничего не поймет, и такие люди отторгают от себя православие.

Люди становятся верующими не потому, что они пришли за компанию. Может быть, им кто-то указал на Церковь, на Бога – как самаритянка указала самаритянам, но они стали верить не потому, что она им указала, а потому что они сами убедились. Человек становится верующим, когда он сам почувствовал и понял. Да, может быть, кто-то ему помог, показал, побудил и так далее, но уже неважно, как это произошло, а важно, что это произошло. Он сам хочет быть с Богом, потому что он понимает, как это. И когда он теряет Бога, то он это чувствует как потерю.

Вот когда романтические увлечения случаются с молодыми людьми, то они думают о предмете своего увлечения, им не надоедает, хотя, строго говоря, о чем там думать? Как это вообще начинать-то можно, а не то что продолжать? А с Богом все это гораздо интереснее, поэтому если ты имеешь свою собственную, пусть маленькую, слабенькую, но веру, то тогда ты хочешь узнать, как с ней быть дальше, как не отставать от Бога.

И вот люди знающие говорят, что делать, когда вера теряется, как ее опять найти. Вера может теряться от нашего взгляда по нашим грехам, но сама по себе она не теряется, не  пропадает – ее можно и нужно найти. Это все становится самым главным для верующего, и об этом говорит наша аскетика.

Поэтому если человек считает, что православная аскетика ему чужда и неинтересна, то можно совершенно не сомневаться, что это человек неверующий в православном смысле слова. Может, он, конечно, верует в какое-то высшее существо, которое он называет богом – это пожалуйста, — но в православного Бога он не верит.

А вот если он верит в православного Бога, то тогда все эти вещи — понятные или непонятные, даже если они ему сейчас непригодны — все равно близкие и родные. Даже если он не может применить это в своей жизни, потому что у него сейчас такая жизнь — пока такая, — то все равно он это воспринимает как часть его собственной науки, то, что нужно для него лично.

И поэтому эти монашеские премудрости, которые вроде как изложены специально для монахов, в каком-то смысле полезны абсолютно для всех, даже для самых новоначальных. Они неполезны только для тех, кому вообще неинтересно святоотеческое христианство.

И поэтому будем сегодня вспоминать человека,  о котором повествовало Евангелие, читавшееся в этот день еще раньше, чем была назначена на этот же день память Иоанна Лествичника. Этот человек просил исцелить своего ребенка, на что Христос его спросил: веруешь ли ты?

А он что ответил? — «Верую, Господи, помози моему неверию». Он не сказал, что не верит, но не сказал, что с верой у него все хорошо. С верой все плохо, но я верю — вот это и есть наше христианское состояние. Да, у меня с верой все плохо, но она  у меня есть.

Аминь.

епископ Григорий