Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Когда мы читаем святых отцов, то, конечно, мы в общих чертах понимаем, что узнаем правильное богословие, что это нужно для спасения нашей души, и что само чтение должно быть молитвенным – не удовлетворением какого-то любопытства, хотя и это полезно, но главным должно быть приобщением к тому опыту, который святые отцы имели и имеют сами. Мы с ними говорим не как с какими-то ушедшими в прошлое личностями, пусть и выдающимися, а как с живыми, которые нам сами сейчас все объясняют. Это относится ко всем святым отцам.

В особенности это легко понять применительно к Дионисию Ареопагиту. Язык его сочинений таков,  что он предполагает молитвенный настрой. Ты начинаешь вместе с ним молиться, и он в этой молитве объясняет то, что он хочет объяснить. Если ты просто читаешь, а не молишься с ним, то ты не поймешь, что он тебе объясняет, – поймешь что-нибудь свое или вообще ничего не поймешь.

Я понимаю, что не все могут, но кто может — пусть читают Дионисия Ареопагита, потому что он учит читать святых отцов вообще, учит, как читать о догматике так, чтобы молиться. Когда мы понимаем догматику как какие-то отвлеченные истины, даже если мы их понимаем правильно, но отвлеченно – мы уподобляемся бесам, которые про Бога очень хорошо знают, но не так, чтоб это было им полезно. Лучше нам знать меньше, чем они, но другим способом — а именно, тем способом, который дается Богом через приобщение, который дают нам святые отцы.

Здесь надо понимать, чем мы как православные отличаемся от неправославных. Точнее говоря, как мы можем перестать быть православными, не начать даже ими быть, думая, что раз мы ходим в церковь, не совершаем каких-то грубых грехов, то мы православные. Нет, православные – это те, кто в общении  со святыми, те, кто имеют общий ум Христов вместе со святыми отцами, которые обращаются к святоотеческому чтению, даже если они неграмотны, слушая то, что говорится в богослужении. Совсем неграмотных в нашей Церкви и нет сейчас, если только в каких-то деревнях у катакомбников. Но все эти православные люди должны быть грамотны духовно.

Мы должны понимать, что святые отцы раскрывают нам ту истину, которой мы спасаемся, которой мы меняем свою жизнь в вечности, меняем ее уже сейчас. Здесь не интеллектуальное приключение чтения святых отцов, а это изменение духовного состояния. Это то, что нас отвлекает, отвращает от греха, обращает нас к жизни в Боге.

Если мы приобщаемся к внутреннему миру человека, который сам приобщен к Богу, то и мы через это приобщимся к Богу. А если мы приобщаемся к внутреннему миру человека, который, может быть, сделал какое-то полезное изобретение, или интересную мыслительную конструкцию – этим полезно заниматься, но к внутреннему их миру приобщаться не надо.

Недаром в ΧI веке даже было принято анафематствование тех, кто изучает античных философов не просто для обучения. Если для технических целей, для полезных умственных конструкций, то никто не возражает – хорошо изучать античных философов-язычников. Но нельзя приобщаться к их внутреннему миру, нельзя думать, что они понимали что-то глубокое, духовное.

Конечно, можно сказать, что есть отблеск истины в каждой религии, но мы не должны участвовать в языческих культах. Поэтому, когда о религии говорят какие-то люди, которые не могут ее знать в силу того, что они не приобщены к истине православия, то и читать их нужно с дистанции. А вот святых отцов нужно читать наоборот, приобщаясь к их внутреннему миру, к чему особенно привлекает нас Дионисий Ареопагит. Кто его читал, кто пробовал  почитать хоть немного, пусть и в не очень хорошем переводе, те могут это почувствовать. Ну а кто может читать больше и запоминать близко к тексту, у того пользы еще больше будет.

Когда ты начитан в такой литературе, когда эти обороты, слова, мысли становятся твоими собственными, то, конечно, это меняет твою жизнь, меняет ее к лучшему – облегчает. Облегчает в том смысле, что иго Христово – легкое. А когда иго Христово не несешь, то тогда несешь иго тяжелое, безблагодатное, которое все время на нас норовят навалить.

Аминь.

епископ Григорий (Лурье)