Санкт-Петербург, ул. Академика Байкова, 14а

Симеон Богоприимец и Анна Пророчица одними из первых признали Иисуса Мессией и таким Его исповедовали; Сретение – значит “встреча”, само название праздника указывает нам на то, что главное в нем не сам факт исполнения Закона, а то, что Христа встретили те, кто Его опознал как Мессию; Спаситель спасал нас от того, что произошло вследствие грехопадения Адама; но спасение отличается от того состояния, которое было у Адама, тем, что из него не может быть опять грехопадения, оно уже совершается навсегда; если б не было грехопадения, то не было бы смерти Христовой, потому что вообще не было бы смерти, но Господь все равно бы воплотился, потому что даже безгрешный Адам не мог бы сам по себе стать Богом; задача сотворения человека была в том, чтобы человек стал Богом; именно в ответ на свободную волю, на желание Адама и на свободный выбор человека происходит обожение, то есть Бог становится человеком, и человек становится Богом; только в православии есть это учение.

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

Сегодня мы совершаем сразу два праздника – Изгнание Адама из рая и Сретения Господня. Праздник Сретения связан, как и недавний праздник Обрезания, с тем, что Господь исполняет в Себе все требования Ветхого Закона. На восьмой день Он исполнил те требования, которые были связаны с обрезанием, а теперь те, что связаны с очистительной и благодарственной жертвой. Для этого на сороковой день Он был принесен в храм.

Но помимо того, что произошло это, произошло и нечто другое. Встретили Его два пророка, а именно Симеон Богоприимец и Анна Пророчица, которые признали Его Мессией и таким Его исповедовали. То есть впервые для очень узкого круга – об этом никто почти не узнал – Христос был принят как Мессия, был опознан теми пророками, которые имели о Нем откровения еще до Его рождения, причем задолго, но в рамках масштаба человеческой жизни, конечно.

Эти пророки дожили до того времени, когда ожидаемое событие совершилось, и узнали, что Он – это Он. Конечно, можно сказать, что еще раньше узнал Иоанн Предтеча из чрева матери, но это было не столь явно, и он просто возрадовался во чреве, когда Мария и Елизавета встретились, а теперь это произошло совершенно явно.

Вот такой догматический смысл сегодняшнего празднования Сретения Господня. Сретение – значит “встреча”. Само название праздника указывает нам на то, что главное в нем не сам факт исполнения Закона на сороковой день, а то, что Христа встретили те, кто Христа опознал как Мессию. То есть было исповедование того, что это не просто человек, а это Богочеловек и Спаситель мира. Как раз прямо о том, что Он Спаситель, и говорит Симеон Богоприимец в своем гимне, которым он встретил Спасителя. Гимн этот начинается словами “Ныне отпущаеши” и ежедневно произносится в нашем богослужении.

Но от чего Спаситель спасал? От того, что произошло вследствие грехопадения Адамова. И так получилось из-за церковного календаря, что сегодня у нас все замкнулось: ведь причина, по которой понадобилось спасение, это как раз и есть само изгнание Адама из рая, которое сегодня вспоминается, и само пришествие Христово было нужно для того, что исправить то, что случилось при изгнании. Вот здесь, однако, важно понимать еще один догматический момент.

Что такое спасение? Исчерпывается ли оно тем, что восстанавливается состояние Адама, или нет? Мы должны знать православное учение, которое заключается в том, что не исчерпывается. Если мы скажем, что спасение – это то, что потерял Адам, то есть Новый Адам исправляет старого Адама, ветхого, то это будет правильным. Но если мы скажем, что этим все ограничивается, то это будет ересь, потому что спасение отличается от того состояния, которое было у Адама, тем, что из него не может быть опять грехопадения, оно уже совершается навсегда. А это уже значит другое состояние, нежели то, что было у Адама. Это уже окончательный выбор, но выбор добра. Поскольку это все-таки выбор, то он не для всех. Но для тех, кто все-таки, так или иначе, выбрал, это уже навсегда.

Поэтому это уже другое состояние, более высокое, которое нельзя было бы сделать по насилию, и которое и было целью творения человека, чтобы его ввести в это состояние. Поэтому святые отцы говорят, что было бы, если б вообще не было грехопадения – ведь Адам мог не пасть, потому что он свободно пал, а значит, мог и не пасть. Поэтому вполне разумно говорить о том, что было бы, если б не было грехопадения.

Это совершенно нормальный вопрос, святые отцы его задают, и на него отвечают: тогда не было бы креста, не было бы смерти Христовой, потому что вообще не было бы смерти, и не нужна была бы смерть Христова. Но Господь все равно бы воплотился, потому что даже и такой безгрешный Адам не мог бы сам по себе стать Богом. А задача его была такой, а не просто никогда не грешить.

Ведь задача сотворения человека была в том, чтобы человек стал Богом. Но невозможно, чтобы Бог сотворил Бога, потому что Бог, по определению, это тот, кого нельзя сотворить, Он нетварный, а если тварный, то это уже и не Бог. Поэтому для того, чтобы человек стал Богом, нужно, чтобы он сам себя сделал Богом, но это тоже невозможно – никто не может стать Богом. Вот диавол попытался обмануть таким образом Адама, и как раз сегодня мы вспоминаем, что из этого произошло.

Получается неразрешимый парадокс: только Бог может стать Сам Собой, и вообще Им нельзя стать, Им можно только быть Самому по Себе. В то же время, Бог и не может сделать Богом кого-то другого, потому что тогда Он будет тварный, то есть просто не Бог, или бог в каком-то переносном смысле, о чем у нас сейчас речи нет. Но вот как это было решено: именно в ответ на свободную волю, на желание Адама и на избрание уже тогда происходит обожение, то есть Бог становится человеком, и человек становится Богом.

Это произошло во Христе. Это произошло исторически в тех событиях, которые мы вспоминаем все время, которые мы знаем. Все они связаны с грехопадением. Если бы не было грехопадения, то исторические события были бы какие-то совершенно другие, мы их не знаем, но знаем, что они бы были, и результат был бы такой же: все, кто хочет, все бы спаслись.

Это догматика, которую мы должны из сегодняшнего сочетания праздников стараться вспомнить, понять и вообще над этим все время думать. Какое отношение вся эта догматика имеет ко мне? Во-первых, если я этого не понимаю, это не значит, что она не имеет ко мне отношения. А значит, надо понимать, что она имеет, только я этого не понимаю.

Надо молиться Господу о вразумлении, причем, чтобы Он вразумил не прямо сейчас, а во время благопотребно, тогда, когда будет мне полезно. И тогда, действительно, это вразумление будет, а если не молиться, то никогда не будет вразумления, кроме какого-то может быть ложного, которое еще хуже, чем простое незнание. Но если так молиться, если вразумление будет, то какого рода будет это вразумление?

Будет такое, какое не будет прельщать нас какими-то вещами, которые имеют отдаленное сходство с целью нашей жизни, со спасением. Конечно, мы уже можем понять, например, что накопление богатства или блуд отдаленное сходство имеют с целью нашей жизни, но уж очень отдаленное. Даже какое-то просто представление об учении разумных людей, живших в разные эпохи, в разных верах, позволяет нам понять, что это все-таки что-то не то.

Дальше возникают более тонкие приближения, разобраться становится труднее в этом. Наконец, на каком-то этапе возникает выбор между религиозными учениями, и даже не просто религиозными учениями, а разными вариантами христианства. Вот что, получается, отличает православие от всех абсолютно религий и ересей?

Ни в одной ереси – ни в римском католичестве, наиболее респектабельном христианском учении, ни, тем более, каких-то видах протестантизма, ни у восточных монофизитов и несториан – мы не найдем того, что есть в православии. Только в православии есть чудесное – в смысле прекрасного чуда – представление о том, что мы должны стать не чем-то вторым после Бога, может быть тоже очень хорошим, но тем, лучше чего, действительно, ничего не бывает, то есть Самим Богом.

Но не в качестве насилия, как пытался сделать это Адам, то есть вопреки воле Бога стать Богом, в чем и состоял соблазн его грехопадения, а в качестве ответа на волю Божию и в качестве принятия воли Божией, и поэтому тем порядком, которым Господь нас ведет. То есть через Христа, через послушание и покаяние, исправление своей воли, чтоб она, действительно, хотела этого, а не всего остального, чего она обычно хочет.

Поэтому и надо понимать, на что мы меняем христианство, если мы грешим в любой форме, если мы отказываемся от этого. Будь то какие-то грубые грехи, связанные с телесным удовольствием, или будь это какие-то грехи-мысли, связанные с другими учениями, или чисто религиозные и духовные грехи, связанные тоже с отклонениям от христианства.

Поэтому надо стараться это знать и понимать. Если поставить себе такую цель, что это надо знать, то постепенно какое-то знание и понимание будет приходить. Если пропускать это мимо ушей, считая, что главное – это получить психотерапевтическую помощь, чтобы на душе стало полегче, когда пришел в храм, — тогда, конечно, никакой догматики не надо, но тогда и не надо потом удивляться тому, что на том свете будем встречены не как христиане, а как какие-то люди, которые непонятно зачем толкались около церкви.

Поэтому надо стараться понимать догматику, к этому нас призывает богослужение и сегодняшние праздники в частности.

Аминь.