Санкт-Петербург, ул. Академика Байкова, 14а

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня мы празднуем память мучеников Акепсимы, Аифала и иных, с ними пострадавших, которые пострадали во второй половине IV века в Персии при гонениях царя Шапура или, как его называли в Византии, Сапора (на Руси тоже поэтому такое же имя).

Этот царь царствовал тогда, когда в другой половине Вселенной (Вселенная состояла тогда, с точки зрения очень многих, всего лишь из двух половин) уже было христианство. Вселенная состояла из двух половин, которые сравнивались с двумя очами Божиими. Одна половина – Римская империя, а другая половина – пограничная с ней на востоке Иранская империя. И почти весь цивилизованный мир, по крайней мере, в IV веке, находился в этих империях. Но в Иранской империи государственной религией было зороастрийство, то есть огнепоклонство. Когда мы поем в акафисте (это текст VI века) «радуйся, огня поклонение угасившая» – то имеется в виду, что Богородица победила зороастризм (огнепоклонство). Окончательно это огнепоклонство победил ислам, поэтому в Иране сейчас ислам. Это произошло уже в VII веке.

В Римской империи торжествовали ереси. Государственного вероисповедания там в это время не было, или даже можно сказать, что оставалось еще язычество. Но де-факто, по сути, было христианство, но христианство еретическое – арианство. А православие преследовалось, но мягко. А в конце IV века оно, наоборот, не преследовалось, а преследовали ариан.

Но это было в Римской империи, а в Иране было не так. Там тоже было с самого начала христианства много христиан, количество христиан увеличивалось, но они не пришли к власти, и там происходили гонения. И особенно страшные гонения происходили именно в IV веке. Причем царь, который был лютым гонителем христиан, и от которого пострадали сегодняшние мученики, был одним из самых долголетних правителей в истории, его царствование (не жизнь, а только царствование) составляло около 70 лет.

Все это время, с не очень большими перерывами, шли преследования христиан. Причем, судя по историческим актам персидских мучеников (то есть описаниям их мучений), которые сохранились на сирийском языке, как и про сегодняшних мучеников тоже (есть разные рассказы, иногда они носят более легендарный характер, иногда менее), понятно, что муки там были самые ужасные и еще более изобретательные, чем в Римской империи. Хотя в Римской империи тоже ничего в этом смысле хорошего не было, когда она была языческой и преследовала христиан. И если учесть, что церковь была негосударственной, христиан было мало – там совсем не было такого наследства, как в XX веке у Российской церкви, когда были миллионы христиан, и хоть кто-нибудь из них оказывался исповедником. Ничего подобного в Иране быть не могло, потому что христиане там были меньшинством, и государственное христианство Иран никогда не проходил и не пройдет. Но, несмотря на такие лютые гонения (самое главное, что они продолжались примерно столько же, сколько продолжалась советская власть) и несмотря на то, что изначально христиан было намного меньше, чем в то время, когда началась советская власть в России, – все равно церковь сохранилась и довольно большой.

И уже преемники царя Шапура (Сапора) таких гонений не устраивали, а только иногда пытались, но не очень интенсивно. Им не хотелось лишний раз воевать с Византией, которая действительно угрожала войной. В V веке царь Ирана пытался один раз воздвигнуть гонения, но началась война с Византией, и он тут же заключил мир и прекратил эти гонения. И после этого под протекторатом (защитой) Византии христиане в Иране могли существовать точно так же, как потом под русской защитой они будут существовать относительно неплохо в Османской империи под турками в XVIII–XIX веках.

Получается, что сила Божия в немощи совершается. С точки зрения перспектив сохранения церкви, если знать, что будет только гонение Шапура, то было ясно, что ничего не останется. И было-то сравнительно немного. А не только осталось, но и еще больше процвело. Иранские христиане обращались к своим новомученикам (которые для них были новыми в IV–V веках), Церковь там существовала и так никогда и не закончилась. И те христиане, которые остались на востоке – они все потомки тогдашних христиан Ирана.

Поэтому нам, за которыми стоит гораздо больше, чем за ними – гораздо больше христиан, гораздо больше мучеников и новомучеников, – тем более надо понимать, что Бог нас не оставляет. И, несмотря на 70 лет гонений советской власти и не очень приветливого, хотя и не такого страшного, строя, который был потом, конечно, Церковь Божия никуда не девается. И если мы будем так же, как персидские христиане, обращаться к опыту наших новомучеников, то, конечно, и благодать, которую стяжали новомученики, будет с нами и с нашей церковью.

Аминь.