Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня мы продолжим наши беседы про аскетику и продолжим говорить о том, что, связанное с нашим физическим состоянием, особенно нам мешает. В прошлый раз мы говорили о еде, а в этот раз поговорим о том, что нам мешает, когда не помогает, а помогает тогда, когда мы это делаем. Но мы это очень плохо понимаем. Это земные поклоны (такой уж сегодня день —стояние Марии Египетской, — что особенно удобно поговорить о земных поклонах), а также и другие физические нагрузки, например, сон (его недостаток или избыток).

Если мы читаем жития каких-нибудь монахов или даже, может быть, и мирян, которые жили в средние века или в древности – как они подвизались, — мы, конечно, может быть, и восхищаемся ими, но мы совершенно не понимаем, какое это имеет отношение к нашей жизни. Не понимаем, если не получим объяснения. Потому что в ширпотребном христианстве создается впечатление, что это были просто какие-то любители такого дела. Но как называются такие просто любители всяких физических трудностей? Они называются мазохистами. Такое может быть только при наличии очень серьезных психических отклонений, и никак это не может быть чем-то спасительным. А вроде бы аскетика говорит о том, что это спасительно. Значит, должно быть какое-то другое отношение. А если это другое отношение есть на самом деле, и на самом деле это не психопатология, а действительно что-то полезное, то, значит, если мы этого не делаем, то мы чего-то очень сильно не понимаем. И насколько велик масштаб нашего непонимания – говорит отношение к церковному уставу.

В церковном уставе, особенно в посты, еще более особенно — в Великий пост, положено очень много земных поклонов. Причем в нашем действующем Типиконе это все написано. Их почти нигде не совершают за богослужением. Мы стараемся, слава Богу, совершать. Просто видно, что не понимают, духовенство даже, что это зачем-то важно. Понимают символическое значение поклонов. Но это один поклон, в какой-то ситуации, три поклона, может быть, но когда поклонов очень много, когда их десятки – один десяток, потом другой, третий и пятый, а они еще все равно могут не кончиться, – то тогда ясно, что тут не просто символическое значение. Если даже оно тут есть, то какое-то уже другое и, в любом случае, не главное. А здесь важна именно физическая нагрузка.

А что же в ней важного, что же в ней хорошего? Это очень трудно объяснить человеку, который не пробовал не только этого, а вообще никаких физических нагрузок. Наверное, это легко объяснить человеку либо одного типа, либо другого. Сейчас скажу, каких двух типов. Во-первых, те, которые пробовали и в церковной жизни уже к этому привыкли, они сами это понимают по себе, им можно не объяснять. Во-вторых, это люди, которые, может быть, пока совсем ничего этого не видели в церковной жизни, но они, скажем, занимались спортом и тренировались, потому что они спортсмены или военные, или просто какие-то люди, которые это любят. Они тогда понимают, что это служит прояснению головы.

Я знаю случай одного хорошо известного мне человека (даже не один такой случай знаю), который пришел в православие, а так как он был психически несколько болен, то у него через некоторое время активной аскетической жизни, к которой его поощряли некоторые клирики, священники, епископы, наступило совсем уже тяжелое состояние. И он как-то не понимал своего состояния, не хотел сдаваться доктору, а записался в какие-то восточные единоборства. Но там были тренировки, большие нагрузки. У него очень сильно прояснилось в голове. Он, правда, сильно расцерковился, но не перестал быть верующим, стал хорошо учиться, работать и так далее, несмотря на заболевание. То есть это проясняет голову.

Поэтому, на самом деле, те физические нагрузки, которые нам нужны, должны прояснять нашу голову. Но прояснять голову не для того, чтобы мы наполнили ее всякими мирскими и суетными помыслами, как это бывает в миру, как это бывает у спортсменов или военных, которые очень часто в своих личных мотивах руководствуются тщеславием. Мы тоже руководствуемся чаще всего тщеславием, тут не надо никаких иллюзий. Но, по крайней мере, мы знаем, что это нехорошо, и с этим надо бороться. И, в этом смысле, мы руководствуемся не только, а иногда даже не преимущественно тщеславием.

И поэтому мы должны понимать, что, действительно, если человек находится в нормальном состоянии здоровья, то, постепенно привыкнув делать эти десятки поклонов каждый будний день, иногда, на некоторых службах, вроде стояния Марии Египетской, уже не десятки, а сотни поклонов, – он привыкнет к ним физически (а любой здоровый человек может к этому привыкнуть, с нездорового нет спроса, тут по-другому тогда все), и у него это будет содействовать очищению ума, его трезвости, бодрости, и, самое главное, сфокусированности.

Этому же содействуют земные поклоны, которые обычно должны быть, если мы стараемся жить внимательно, в нашем келейном правиле. Конечно, по субботам, воскресеньям, праздничным дням и во все время от Пасхи до Пятидесятницы, когда вообще поклоны не положены, и в нашем келейном правиле их тоже быть не должно. Но в другие дни они должны быть, даже когда нет поста, в каком-то достаточно заметном количестве. Хотя бы в десятках должны исчисляться, потому что это очень важно для воспитания внимания.

Когда мы рассеиваемся, когда мы начинаем думать о чем-то постороннем, то мы начинаем уставать, отвлекаться, нам лень, нам не приступить, нам себя не заставить. Если же мы все время стараемся быть в молитве – когда за богослужением делаются поклоны, то в той молитве, которая звучит в храме, если дома за келейным правилом, то «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго» (чаще всего с этой молитвой делают земные поклоны, но можно и с другой), – тогда мы, наоборот, оказываемся в предстоянии перед Богом.

Если мы стараемся молиться, то мы не только не отвлекаемся, но, наоборот, это поддерживает нас, чтобы мы не отвлекались. Тому же, кстати, служит и чувство голода в пост. Оно усиливается и становится, может быть, даже нестерпимым и приводит к разным соматическим изменениям (головокружениям и так далее) тогда, когда мы отвлекаемся, когда мы начинаем думать о еде, а не о Боге. Или даже сначала пусть не о еде, а просто о каких-то посторонних вещах. Если же мы стараемся думать о Боге, то этого нет.

Поэтому, когда возникают такие вещи, как усталость при земных поклонах (разумеется, имею в виду умеренное их количество, то есть несколько десятков для более-менее привычного человека, а не тысяч), если возникает голод при отсутствии еды, когда отсутствие еды не такое уж и длительное, то это, значит, просто нам такой укол, напоминание, типа шпор для лошади, что мы забыли молиться, мы рассеялись. Надо возвращаться к Богу своей мыслью, и все это моментально проходит. Или не моментально, если уж мы сильно рассеялись. Но тогда, значит, нам есть над чем работать, это тоже хорошо.

Это еще касается сна. Не придется говорить об этом много. Думаю, что относительно сна надо ко всему привыкать в молодом возрасте, в среднем это все уже более затруднительно, в более позднем возрасте это может быть совсем невозможно. Также это очень затруднительно для тех, у кого есть какие-то заболевания, сопряженные с расстройством сна, особенно психические заболевания. Много бывает разных видов расстройства сна, про все эти случаи надо говорить особо с врачом, и самому как-то решать; может быть, еще с кем-то посоветоваться из верующих. Общих правил для них нет. А для всех остальных есть.

Они заключаются в том, что надо стараться не спать лишнего. Как узнать, что лишнее, что не лишнее? Очень просто. Можно сначала спать максимально и просто засечь время. Это похоже на то, как у аввы Дорофея рассказано относительно еды. Сначала спать, ни в чем себе не отказывая, и поставить срок, время, сколько я должен проспать, — предположим, 12 часов. И столько и спать в течение недели, но ни в коем случае не больше. Потом отнимать по полчаса, это оптимально, именно по полчаса. И мы будем замечать сначала, что эти отнятия по полчаса совершенно ничего не меняют в нашей жизни. Значит, получается, что это все было лишнее. Вот так – неделю полчаса меньше, следующую неделю – еще полчаса меньше, и так далее. Потом наступит момент, когда очередные полчаса приведут к резкому ухудшению состояния. Не плавному, а там есть такой момент, когда начинается резкая зависимость. Это означает, что все, меньше – уже мне не хватает.

Время сна еще можно распределять по неделе, то есть необязательно каждые сутки спать определенное количество времени, а достаточно регулировать среднюю продолжительность сна на одни сутки за неделю. Но это у кого какой организм, конечно. Можно в какие-то сутки спать очень мало или не спать вообще, а в другие, скажем, в два раза больше. И также не очень важно, на какое время суток приходится сон. Главное, это должно определяться характером труда. Это должно быть такое время, чтобы бодрствование приходилось на ту часть суток, в которую ты можешь заниматься своими трудами с максимальной эффективностью. Вот за этим надо следить.

И еще есть один момент. Чтобы не спать лишнего, надо не спать на мягком. Я тут, опять же, не говорю о больных. Потому что кто спит на мягком, тот просто не может встать и из-за этого пересыпает. Оптимально, конечно, спать просто на досках, то есть чтобы совсем никакой мягкости не было. Если кажется, что не заснуть, надо представить себе, что сейчас, скажем, без десяти то время, в которое должен зазвонить будильник на работу или на службу, но при этом еще можно спать. Сразу захочется на этом спать. Или просто можно не спать несколько дней с удобствами, и потом уже все станет удобствами. Вообще, проблема у здорового человека всегда не как заснуть, а как, наоборот, не заснуть где-либо. То, что может быть что-то такое неудобное для сна – об этом думать совершенно не надо.

И я повторю, но это особенно к молодежи: надо стараться измерять сон тем количеством, которое действительно необходимо, а для этого надо его так последовательно убавлять и узнать, с какого момента ты ломаешься. А второе – лучше всего не спать на мягком. То есть вообще на кровати даже, собственно, незачем спать. Но это уже, конечно, к мирянам и белому духовенству, наверное, не относится.

Во всяком случае, и самое главное, что мы должны помнить – это что физическая сторона дела (объяснение которой совершенно невозможно услышать у всяких батюшек, которые говорят, что главное быть хорошим человеком, «главное — людей не ешь», и прочие безумные глаголы), на самом деле, не является продуктом склонности к садо-мазохизму, а является действительно необходимой в нашей христианской жизни. Причем, хоть она совершается в теле, но необходима она, во-первых, для головы, которая, впрочем, тоже часть тела, но дальше она необходима именно для души. Именно в этом – необходимость всех телесных так называемых подвигов, хотя какие у нас подвиги, это смех и грех, а не подвиги, и курам на смех. И особенно в молодом возрасте полезно себя к этому приучать – чтобы лишнего не есть, не спать, чтобы нести всякие физические нагрузки и земные поклоны, ихже сегодня самый главный день в году.

Аминь.