Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня мы совершали Чин Православия, и сегодняшний день называется Торжество Православия. Первоначальный смысл, как мы помним, был довольно узкий – торжество над ересью иконоборчества, — но потом смысл расширился. Этот праздник стал воспоминанием торжества Православия над всеми вообще лжеучениями, но все-таки особенно над ересью иконоборчества и над теми более поздними лжеучениями, которые возникали во втором тысячелетии христианства.

Эти заблуждения, которые возникали, начиная с иконоборчества и позже, включая само иконоборчество, — они очень важны для нас сегодня, если только можно говорить про заблуждения, что они важны. Но они важны, конечно, чтобы нам в них не отпасть. Это именно те заблуждения, которые господствуют в современном мире, нехристианском, где и иконоборчество тоже господствует.

Понятно, что многие считают, что христианская живопись – это хорошо, и многие эстетически иконы принимают, но что там присутствуют те, кто на них изображен, в чем и заключается православный догмат иконопочитания, — в это никто не верит, кроме православных христиан. Но и те, кто себя называет православными христианами, тоже часто в это не верят. Мы часто сталкиваемся с тем, что православие лжеименно.

Наконец, мы также анафематствовали сегодня и тех, кто всякой внешней наукой подменяет православную веру, — это характерно было и для того времени, и для нашего еще более характерно; тех, кто не верит в Божественные Энергии, о чем мы будем говорить в  следующее воскресенье; кто не верит, что Бог, несмотря на Свою абсолютную запредельность, непричастность и непознаваемость, в то же время всюду присутствует, и в нас самих, и доступен, и познаваем, оставаясь непознаваемым – надо так и понять, что одно противоречит другому полностью, но верно то и другое, а если взять что-то одно, то обязательно будет ересь. Также сегодня мы провозглашали анафемы ереси сергианства, ереси экуменизма – это особо важные пороки нашего мира, начиная с ХХ века, но корни их, конечно, уходят глубже.

Зачем это делать, почему это так важно – говорить вообще обо всех ересях? Часто мы понимаем, что люди заблуждаются, хотя они называют себя христианами, когда увлекаются какими-нибудь фокусниками, которые устраивают разные чудеса, читают какие-нибудь мысли. Если мы люди немножко грамотные, — а здесь мы люди все немножко грамотные, но именно, что немножко, — то мы понимаем, что это грубое суеверие.

Если какой-нибудь человек может очень долго простоять на одной ноге, или может угадывать нехитрые мысли тех, кто к нему приходит – у всех людей примерно одинаковые мысли, их не так сложно угадать, особенно, если они приходят к какому-нибудь «чудотворцу», — и когда начинают восхищаться этими людьми как особенно духовными, то мы не только не разделяем таких восторгов, но скорбим о таких грубых суевериях, пытаемся им как-то на это указать.

Но сами мы зачастую впадаем в то же самое, только в более тонком виде, когда нам кажется, что может быть какой-то подвижник, который при этом погрешает против догматов Православия. По сути это касается экуменистов. То есть какие-то люди – например, это монахи – стараются и подвизаются, и, допустим, они это делают не лицемерно, — хотя всякое бывает, но предположим лучшее, — но при этом они находятся в ереси экуменизма. И поскольку они стараются, и имеют какой-то опыт, и могут сказать что-то умное о духовной жизни, то нам начинает казаться, что они могут быть правы, что они вообще являются православными людьми.

Это совершенно не так. Мы знаем, что какие-то важные в аскетическом отношении вещи говорятся не только православными людьми, но и неправославными. Бывает, что совпадает с тем, что сказано какими-то людьми из других религий или из других христианских конфессий, которые давно отпали о Церкви. Например, некоторые наши святые с пользой передавали для научения православных мысли, например, католиков, уже отпавших. В виде исключения такое бывало.

Так же довольно важные аскетические учения были сформулированы еретиками. Например, мы очень многим обязаны Оригену и Евагрию, которые анафематствованы вселенскими соборами, за многие вещи, касающиеся толкования Библии, того, как нам надо бороться с помыслами. Эти люди не просто правильно излагали, но делали это, может быть, лучше всех. Поэтому мы до сих пор пользуемся их изложением, их формулировкой. Это все, конечно, на пользу Православию.

Но, к сожалению, это еще не делает православным, потому что если ты в дальнейшем отклоняешься от Православия, то ты отпал. Не надо никого осуждать и не надо пытаться в деталях изучать духовное состояние других людей. Состояние собственных духовных чад, у кого они есть, и то невозможно до конца понять, и не следует понимать это до конца, детально, а состояние просто каких-то людей пытаться понять – это путь заблуждений уже для нас самих.

Просто нужно видеть, что если он вроде бы говорит правильно, если, может быть, то, что он говорит, и полезно, но при этом он находится в какой-то ереси, то просто из этого видно, что у него там дальше что-то не так. И не наше дело гадать, что у него не так, в каком месте он споткнулся, но не надо нам увлекаться всеми этими, особенно сейчас модными, афонскими старцами, которые иногда собой представляют просто какой-то цирк, даже и читать неприлично про всякие там чудеса. Но это грубые примеры, конечно, и я не хочу называть этих имен – это неполезно.

А иногда бывает, что вроде там все и правильно, но вот некий старец подвизался аскетически, и даже против экуменизма подвизался, но потом было ему какое-то видение, и он после этого пошел и присоединился к экуменистам — так вот из-за какого-то видения изменил свою веру. О чем это говорит? Что он впал в прелесть. Либо он впал в нее еще раньше, чем ему это видение было, но самое позднее, когда он мог в нее впасть – это когда он искусился этим видением, хотя обычно прельщение происходит, конечно, раньше.

Вот из этого факта, из-за того, что он изменил православной догматике, надо понимать, что его подвижничество ложное в целом. Если там было что-то такое частное, чему можно поучиться, то можно и поучиться, но, конечно, лучше искать в более чистых источниках, потому что иначе можно и ошибиться.

К чему я это говорю? К тому, что настоящими образцами Православия являются только те, кто верит православной догматике и православным канонам. Все хорошие и полезные для Православия вещи можно найти где угодно – у тех людей, кто называет себя православным, но изменяет православной догматике; у тех, кто вообще какой-то буддист или индуист; у атеистов тоже можно найти, — но это все частности.

Частностям мы учимся из каких-то книг, из мифологических рассказов — даже из мифов Древней Греции Василий Великий предлагал познавать какие-то аскетические добродетели юношам. Все это может быть полезно, но это не делает героев мифов Древней Греции или буддистов, или вот этих исихастов так называемых, которые потом отпали в экуменизм, православными. Это не дискредитирует то, что они делают хорошо, но это не делает никого православным.

Поэтому будем смотреть на жизнь тех, кто стоял до конца в православной вере. Будем стараться учиться у них. Если кто-то может себе это позволить, может смотреть шире и учиться у всех подряд, но учиться хорошему, а проверять это только православным учением.

Аминь.

епископ Григорий